— Джастин, я не смогу приехать.
Я слышу его всхлипы, и мне становится настолько больно, что сразу же забываю, как дышать.
— Ты нужна мне сейчас, рядом со мной никого не осталось. Ты единственная, кто действительно переживает за меня и мою семью. Я не смогу нормально выжить без тебя, понимаешь?
Слёзы начинают скатываться по моим щекам, и я киваю, как болванчик, но ничего не понимаю.
Мне больно, как никогда.
* * *
Правда состояла в том, что я была живой.
Я чувствовала каждое слово, которое он говорил.
Чувствовала, как эти слова ломали меня изнутри, как раны медленно появялись на моём сердце.
Чувствовала, как моё сердце растворялось, чтобы не чувствовать неприятную боль.
Чувствовала, как боль растекалась по всему моему телу, убивая меня.
Я чувствовала, как умирала…
В 19:30 я потеряла веру в человечность
«Она больше не боится смерти, потому что умирала тысячу раз»
Холли умерла в 19:30.
Её тело было в порезах, укусах, ссадинах и синяках.
Камеры наблюдения рассказали моему сердцу, что над ней жестоко издевались.
Человек, который совершил это, являлся старым другом Джастина, который несколько лет издевался над Холли. После того, как Джастин побил его, он решил, что отомстит любой ценой. И он сделал это.
Холли могла умереть от передозировки наркотиков, но выжила; она могла умереть от боли, которую он ей причинял, но она умерла от потери большого количества крови. Она мучилась всё это время, пока он делал с ней ужаснейшие вещи. Она держалась, и я даже не знаю, как…
Холли похоронили на кладбище Марид-Бер, но я не была на похоронах.
Я сидела в своей комнате и долго плакала от беспомощности, моё сердце говорило мне о том, что я не успела сказать Холли, какая она сильная. Я не успела сказать ей, что люблю её короткие волосы, тонкие губы, худощавую фигуру и наполненную надеждой душу.
В 19:30 я потеряла веру в человечность.
Я потеряла маленький комочек надежды внутри себя, он вышел вместе со слезами на мою подушку, а я не успела ничего сделать. Душа медленно опустошалась, она возненавидела всех людей в этом мире. Сердце отвернулось от меня, оно разваливалось в последнее время, поэтому я не могу сказать, осталось ли там что-то ещё. Я стала каким-то призраком: мне ничего не хотелось, я ничего не чувствовала… и самое главное — хотелось исчезнуть.
Я даже на некоторое время забыла, что беременна.
Об этом мне напомнили малыши, когда ночью я в очередной раз рыдала. Мне показалось, что я теряю их, что я теряю своё будущее. Нужно было что-то сделать, и я поехала вместе с Шоной в больницу. В итоге, меня положили на сохранение, и теперь я плачу не только от того, что больше никогда не увижу Холли, а из-за того, что могу потерять моих малышей.