Узнав, что автором статьи стал журналист, дочь которого двумя годами ранее погибла от рук расстрелянного серийного убийцы, президент не смог сдержать эмоций:
— Несчастного отца вполне можно понять. Что ему указ о моратории, европейский, да весь мировой гуманизм? Говоришь, он еврей? У этой нации свое, я бы сказал, трепетное отношение к погибшим. Взять хотя бы Эйхмана, которого израильская разведка разыскивала по всему миру. И, чтобы казнить нациста-убийцу, страна даже ввела на один день смертную казнь, уже следующим утром отменив ее.
Покидая кинозал после просмотра, президент отдал два распоряжения: террориста этапом срочно выслать на вологодский «Пятак», на имя Фальковского подготовить письмо с его личным соболезнованием.
Самолетами «Аэрофлота», пусть нечасто, Фальковскому доводилось летать. Порой по командировкам и совещаниям в разные концы страны, раз в несколько лет в Израиль. И поскольку его поездки на «землю обетованную» к могилам родителей и брату Иосифу сочетались с журналистским интересом, он записывал впечатления от них в свой рабочий дневник.
За несколько месяцев до этих событий, улетая в Израиль из осенней дождливой Москвы, Анатолий, подобно другим пассажирам, прошел в Домодедово тщательную проверку багажа. И вообще всего того, что на нем находилось, включая карманы, с осмотром даже того бренного, что скрывалось одеждой. Зато в Тель-Авивском аэропорту, к его удивлению, эта процедура заняла каких-нибудь пару минут, и вскоре он шагнул в душный израильский сентябрь.
Двумя неделями позже, при отлете из аэропорта имени Бен-Гуриона, процедура повторилась с точностью до наоборот. Израильская служба безопасности в лице двух неулыбчивых девушек в синей униформе без всяких церемоний вытряхнула его тщательно уложенные вещи на металлические столы. Фальковский тревожился о сувенирном арабском кинжале, подаренном приятелем. Но особый интерес у девушек вызвал не он, а целебная грязь Мертвого моря в полиэтиленовом пакете и советского производства электрочайник, с хищно изогнутой спиралью внутри. Оба этих предмета куда-то унесли для дополнительных исследований. Вся процедура растянулась на добрый час, пока, наконец, Анатолий не услышал короткое энергичное слово «беседер» («порядок» на иврите. — Авт.). А в том же Домодедове багаж выдали стремительно, без каких-либо серьезных проверок.
Уже потом, в автобусе, уходящем из Домодедова в Москву, Фальковский осмыслил происшедшее. Вероятно, спецслужбы двух стран, опасаясь терактов, спланировали свои действия, предупреждая любые ситуации в воздухе. И подумалось: вот так бы и всему мировому сообществу скоординировать столь же четко свои силы в борьбе с международным терроризмом.