— Привет, Питер, — сказал Томас.
Ребенок не ответил. Пятна света исчезли — он выключил игрушку. Потом снял с нее колпачок, под которым оказался наконечник гелевой ручки, и нарисовал на подушечке указательного пальца две точки (означавшие глаза) и ломаную линию — рот. Затем поднял палец, развернув его этой импровизированной физиономией к Томасу.
— Привет! — И палец «поклонился».
— Привет. Как дела?
— Да так…
— Ты друг Питера?
— Угу. А можно мне задать вопрос?
— Конечно.
— Ты когда-нибудь боялся, что вот-вот умрешь?
Дверь автобуса распахнулась, и внутрь ворвался поток горячего воздуха, неся с собой запахи бензина и каучука.
— З-зздорово у вас з-зздесь, — сказал заправщик, входя.
Томас увидел в окно, как Фрэнки вошел в небольшое здание бензозаправки и двинулся между стеллажами. Должно быть, настойчивость заправщика пробудила в нем снисходительность.
Рыжий парень остановился возле кресла Перл.
— П-привет. Я — С-сесил. В-вы для м-меня — в-величайшая из в-всех з-звезд!
Молодая женщина смотрела на него, полузакрыв глаза.
— Я б-бы в-всего лишь хотел п-попросить у в-вас ав-втограф, — добавил он.
Перл попыталась встать, но тут же тяжело рухнула на сиденье.
— О, черт! — пробормотала она.
Казалось, она пьяна. Ее длинные ресницы слегка подрагивали. Потом она хихикнула.
— Что ж, Сесил, раз уж ты здесь — не мог бы проводить меня в туалет? Мне нужно пописать.
И в этот момент подъехал еще один автобус.
Его яркие фары пронзали ночь, словно два гигантских глаза. Он резко, но бесшумно развернулся, едва не задев «таурус», и припарковался вплотную рядом с ними. Томас, слегка удивленный этим внезапным появлением, ждал, пока водитель выключит мотор, неотрывно глядя на автобус.
Ничего.
Он чуть приподнялся. Сквозь запотевшее стекло силуэт за рулем автобуса был почти неразличим. Все остальное было погружено в темноту.
— Что у них там творится?
В этот момент единственная горевшая буква О на неоновой вывеске Mobil затрещала и погасла. Дверь соседнего автобуса открылась. Шофер спрыгнул с подножки и исчез.
— Забавно, — сказал Питер. — Их там десять.
— Кого?
— Пассажиров в том автобусе, — объяснил ребенок, прижимаясь лицом к стеклу. — Столько же, сколько нас.
Томас глянул наружу, туда, где стояли заправочные автоматы. Фрэнки нигде не было видно.
— Откуда ты знаешь? Там ведь почти ничего не видно.
— Вот этого достаточно, чтобы увидеть, — сказал Питер, показывая свою ручку-фонарик.
Томас нахмурился. Что-то было не так, но он не мог понять, что именно. Однако чувство тревоги все нарастало.
— Точно такой же автобус, как наш, — снова заговорил Питер. — Та же марка, тот же цвет. Даже занавески такие же. Один в один.