Он вспомнил ту странную сцену в номере Хейзел — когда она просматривала видеозапись своего спора с каким-то человеком. Томас не успел увидеть на экране его лицо, но манера поведения напоминала Каминского.
— Я пошел, — объявил последний. — Надеюсь, поблизости найдется жилье получше этого гадюшника. Если я буду нужен, позовите. Далеко я не уйду.
Он оттолкнул ногой стул и вышел.
Томас остался в компании Элизабет, Леонарда Штерна и Питера. Мальчик коротко взглянул на него, потом принялся что-то рисовать на куске картона.
Томас почувствовал, как его сердце сжимается. Родителей нет, нечем себя занять, жара невыносимая, и никто не обращает на тебя внимания… Как детская психика на это отреагирует? Риторический вопрос…
— С тобой все в прядке? — мягко спросил он. — Хочешь есть или пить?
Питер не отвечал. Томас наклонился к нему и добавил:
— Не беспокойся, старик. Все будет хорошо.
Питер долго оставался неподвижным, наконец все же кивнул. Томас погладил его по голове и поднялся. Вернувшись к барной стойке, он оперся о нее ладонями и обратился к двум взрослым:
— Мне нужно с вами поговорить…
Ленни взял сигарету, щелкнул зажигалкой.
— Ну что ж. Скажите все как есть.
— Мы не стали жертвами аварии. Скорее это ловушка. В это трудно поверить, я знаю. Но я могу это доказать.
Большой палец Ленни соскользнул с клапана зажигалки, и язычок пламени исчез.
Элизабет так резко вскочила, что чуть не ударилась о стойку.
— Аварии не было?
— То есть?..
Они оба впились в него глазами. Томас выдержал эти взгляды не шелохнувшись.
— Речь идет о похищении, — сказал он.
Сет закрыл глаза и впился зубами в пирожок. Темно-красное желе, служившее начинкой, растеклось по языку и небу. Вязкий, липкий, кисло-сладкий поток заставил его вздрогнуть от удовольствия. Этот вкус оставался неизменным со времен его детства.
Он в два приема проглотил пирожок и облизал пальцы. Некоторые вещи и впрямь таковы — они не меняются на протяжении многих лет…
Он смотрел на черно-белые мониторы на железном столе перед собой. Эти старые штуковины, покрытые толстым слоем пыли, достались ему почти что даром.
Один из них затрещал. Сет постучал по нему сверху, чтобы изображение стабилизировалось.
Это были специальные модели, созданные для наземных войск и рассчитанные на экстремальные климатические условия. Если верить продавцу, они использовались во время первой войны в Ираке, при проведении операции «Буря в пустыне». Услышав это, Сет пожал плечами. Главное — они работают. А больше ничего и не надо.
Он еще раз проверил изображения. Снаружи все было спокойно. Ничего особенного на экранах не появлялось. Взгляд его снова погрузился в полумрак комнаты. Голубоватый свет мониторов едва позволял различить мусор, разбросанный по полу среди толстых проводов, соединенных клейкой лентой, — особенно много было пакетиков от соленых орешков.