– Он жив? – хрипло спросила Ева.
Настасья стояла рядом, почти вплотную держа лицо у ледяной глыбы, но не прикасаясь к ней сама и не позволяя Еве.
– Думаю, да. Хотя точно сказать не могу, – ответила она. – Нет-нет, ни в коем случае не трогай! Это каменный лёд. Он растает очень не скоро. Самое меньшее через пару месяцев – и то в условиях магического госпиталя. А до этого времени «Тихой пристани» придётся постоять под замком…
– А разбить лёд нельзя? – спросила Ева.
– Можно. Но он разобьётся вместе с хозяином… Не скажу, что мне будет очень его жаль, но всё же эта идея совсем мизерного масштаба!
Держа магстолет у бедра, Бермята быстро обежал зал и проверил двери. Вернулся и цокнул языком, показывая, что никого не встретил. Потом, о чём-то вспомнив, подбежал к стойке, посветил фонарём. Штора была отдёрнута. За ней тускло поблёскивал бок железного шкафа.
Настасья резко протянула руку:
– Дай отмычку! Где она?
Бермята сунул руку в один карман, потом в другой:
– Погоди-ка… Я точно помню: она была тут… Странно…
Настасья отобрала у него фонарь, подошла к шкафу и осветила его вблизи. Рядом со шкафом валялись растрёпанные книги, монеты, кинжал в дорогих ножнах, осколки глиняных сосудов. Чувствовалось, что все эти предметы выбрасывались из шкафа в большой спешке. В скважине торчал ключ. Когда на него упал луч света, ключ изменил форму и из большого ржавого стал небольшим ключиком со скошенной головкой.
К Настасье подошёл Бермята.
– Слушай… Не найду нашу отмычку! – сказал он виновато.
– Не беспокойся! Я уже нашла! – мрачно отозвалась Настасья, кивая на дверь.
– Откуда она здесь?
– Ты дрался со стожаром.
– Но он не мог так быстро…
– Чего не мог? Обшарить во время драки твои карманы, достать ключ, сбежать с ним, обежать дом вокруг, пока мы десять минут пробирались по закоулкам, воспользоваться главным входом, разнести пару атлантов, заморозить Колотило и удрать? Да уж, конечно, где ему!
Бермята досадливо крякнул, разглядывая свой вывернутый карман.
– Ах ты призрак клинический! Чехлик корневой! Мутацию тебе в Y-хромосому! – взревел он. – Гомункулус двудольный! Штамм микробный! Ты на кого плодоножку поднял, черенок?!
– Бермята! Перестань ругаться!
Свет Васильевич кипел и подскакивал. В нём окончательно проснулся зоомаг:
– Я ещё не начинал! Паразитарий облигатный! Амплификацию ему в анамнез! Репликационную вилку в глаз!
– БЕРМЯТА!
– Я просто негодую и спускаю пар! Плазмодий подвойный! За ним же гнался Юстик с алебардой!
– Ну тогда конечно! Если магент Веселин за кем-то гнался, стожар наверняка уже схвачен и несёт заслуженное наказание! – с невероятным сарказмом произнесла Настасья.