Еве стало жалко экскурсовода. Поощряя его, она засмеялась и закивала. Экскурсовод, благодарно взглянув на неё, просиял, и Ева ощутила, что где-то там, в астрале, она заработала невидимое красное яблоко, а может, и капельку рыжья.
– Но, спросите вы, – продолжал экскурсовод, которого ровным счётом никто ни о чём не спрашивал, – отчего прожектор истории, прожектор нашего с вами внимания целенаправленно ударил в этот уютный, но всё же архитектурно мало чем примечательный дом? А дело в том, друзья, что здесь, во флигеле, много лет проживал Антон Павлович Чехов! По личному признанию Чехова, это была одна из самых удачных его квартир в Москве. Стоила она шестьсот пятьдесят рублей в год – сумма немалая, но не чрезмерная. Хозяин дома доктор Корнеев, коллега Чехова, относился к нему с симпатией и создавал все условия для работы, в частности запрещал дворнику хамить приходившим к писателю друзьям, среди которых были Григорович, Лесков, Короленко, художники Левитан и Репин. Здесь Чехов занимался медицинской практикой, здесь же писал рассказы. Кроме самого классика в доме проживали его мать, сестра Мария, младший брат Михаил и другие родственники. Более четырнадцати лет Чехов провёл в этом доме и покинул его, только отправившись в путешествие на Сахалин… А теперь, друзья, пройдёмте внутрь, где нас ожидает экскурсия… Оплачивать её не надо! У нас всё включено!
Застоявшееся туристическое стадо радостно тронулось с места и, как вода в горлышко, стало втекать в железные ворота. Ева попыталась улизнуть, но экскурсовод ласково поймал её под руку:
– Девушка, куда же вы? Только на вашем умном лице мой взгляд и отдыхал! Прошу вас, прошу! Только после вас! А то вы опять потеряетесь!
Буксируемая экскурсоводом, Ева беспомощно оглянулась на противоположную сторону Садового, где её ждал Филат. В руках у него было два зонтика. Красный зонтик означал «да», чёрный – «нет». Теперь Филат раз за разом радостно открывал красный зонтик, производя нечто вроде непрерывного восклицания «Да-да-да-да!».
⁂
Сдавшись, Ева послушно пошла рядом с экскурсоводом. В кармане она трусливо сжимала окорочок с плодоножкой. Изредка доставала руку и быстро обнюхивала пальцы. Окорочок пах не то жареной курицей, не то яблочным уксусом.
Во дворе дома, у флигеля, Ева увидела дворника. Маленького роста, кособокий, дворник сметал листья здоровенной, с кучей сучков метлой. Издали дворник напоминал большую сердитую шишку. Он был в матерчатом, с яркими заплатами фартуке и в картузе с жёстким козырьком.
«Историческая реконструкция… Под девятнадцатый век… Музей же, в конце концов», – подумала Ева.