— Че, блин, «Гринпис» — хохотнул краснолицый. Он продолжал рассматривать Аську с неодобрительным интересом.
Виолетта от возмущения задохнулась.
И еще ей стало страшно — она прекрасно знала, что если этому толстокожему уроду взбредет в голову их поколотить, никто не встанет на защиту. Никто…
«Мы жертвою пали в борьбе роковой…» из-за этого полосатого котенка, — усмехнулась про себя Виолетта.
Что ж, для нее котенок значил куда больше, чем эта краснорожая скотина.
Виолетта вдруг почувствовала себя смелой и спокойной. И подошла к обидчику. Разглядывая его слегка прищуренными глазами, пренебрежительно спросила:
— А чего, с животными-то воевать легче, чем с людьми?
— Шли бы вы, девочки, — неуверенно пробормотал краснолицый. — Вместе с вашим уродом.
— Да он не урод, — рассмеялась Виолетта. — Он хорошенький. Гармоничное создание природы. Куда меньше обиженное, чем некоторые… Хочешь взглянуть на урода? Посмотри в зеркало.
— Ветка! — испуганно прошептала Ася.
— Отстань, они все меня достали! Почему им все можно? Хамить! Бить по морде маленьких котят! Потом бить точно так же по морде нас! А нам — ничего не дозволено! Мы должны сидеть в углу и молчать в тряпочку, глядя, как они уродуют все вокруг по своему образу и подобию!
— Да он нас насмерть зашибет…
— И пускай! Лучше сдохнуть, чем жить под гнетом этих уродов! Как крысы в норе!
Мужчина отчего-то стушевался — видимо, не привык к подобному сопротивлению. Невнятно что-то пробормотав, пошел прочь. Тогда Виолетта поняла: и в самом деле, лучший способ обороны — нападение.
Котенок успокоился и урчал, прижавшись Аськиной груди.
— Заберу-ка я тебя с собой, — решила Аська. — Ты без нас пропадешь.
Так появился в ее жизни верный друг, и она назвала его Фриней.
Алену словно подменили. Митя не мог понять, что с ней произошло. Обычно резкая и властная, теперь она все больше молчала, погрузившись в себя.
Однажды Митя даже увидел, как она плачет, — и замер: так странно было видеть Алену плачущей. Чувство вины, необъяснимое и непонятное, родилось в Митиной душе. «Может быть, и в самом деле в этом виноват я? Может быть, я слишком резок?»
— Что случилось? — спросил он, осторожно приблизившись к Алене.
— Ничего, — сердито бросила она, быстро вытирая слезы тыльной стороной ладони.
— Я же вижу…
— Не твое дело, — довольно грубо ответила она.
Митя замолчал. Она тоже молчала. Некоторое время было так тихо в комнате, что Мите стало не по себе.
— Аленушка, — сказал Митя с непривычной мягкостью, — я…
— Что ты? — крикнула Алена со злой и внезапной обидой. — Вы все считаете меня избалованной и властной, черт бы вас всех побрал! Скорей бы в Саратов, чтобы встретиться с моей Аськой! Хоть она меня понимает.