В дверь позвонили.
— Вот и Вполетка, — удивленно обернулась тетя Катя. — А ведь говорила, что придет сегодня поздно.
Она открыла дверь и удивилась. На пороге снова стоял тот мужчина, что уже приходил однажды к Виолетте.
— Здравствуйте, — сказал он.
— Здравствуйте, — ответила тетя Катя. — А Виолетты дома нет. Она сегодня поздно обещала.
— Я к Любе, — проговорил он, отчего-то смущаясь. И повторил:
— К Любе.
Тетя Катя так удивилась, что даже не нашла слов, хотя в голове вертелось: «Экий подозрительный тип, ладно бы ему была нужна Виолетта, а Люба-то зачем ему? Она ведь…»
Он стоял и смотрел на Любу и словно бы глазами что-то ей говорил, и тетя Катя обернулась невольно, следуя за его взглядом. Обернулась — и глазам своим не поверила.
Люба сидела и смотрела прямо на вошедшего, именно смотрела, а не пялилась бессмысленно, как обычно. Губы ее слабо дрогнули, точно она хотела что-то сказать, но даже не это было удивительным. В Любиных глазах, на самом их донышке, рождался свет какой-то неземной, и в глазах Виолеттиного знакомого тоже был такой же свет, и они, пожалуй, могли бы молчать вот так еще долго. Потому что его свет разговаривал с ее светом, и никаких слов им не было нужно.
Тетя Катя тихонько вышла на кухню, чтобы им не мешать, налила себе чаю — просто так, не потому что она его хотела, а чтобы сделать какое-то простое и привычное физическое действие и успокоиться.
— Надо же, Господи, что в жизни бывает, — пробормотала она, глядя в темнеющее небо, и отчего-то улыбнулась. Наверное, от того, что невольно прикоснулась она к чуду или свет ее коснулся?
Тетя Катя ответа не знала, просто ей стало тепло и хорошо, и впервые она поверила, что у девочек ее все будет хорошо. А значит, будет хорошо и ей…
— Тетя Катя…
Она обернулась.
Он стоял на пороге кухни, робкий и нерешительный, напоминая мальчишку.
— Простите, что я вас так называю. Виолетта не сказала мне вашего отчества.
— Да ничего, — выдавила она из себя улыбку. — Тетя Катя — так тетя Катя.
— Я не знаю, как начать, — продолжал он, поднимая на нее глаза. — Вы вправе мне не верить. Но так получилось. Я полюбил вашу племянницу. И я прошу ее руки. Вы девочкам вместо матери, так я понял. Вам и решать.
— А сама Виолетта? — спросила тетя Катя.
Он еще больше сжался и переспросил совсем робко и тихо:
— Но при чем тут Виолетта? Я, конечно, поговорю с ней. Но мне кажется, что в первую очередь должна решать не она.
— Как же это? — всплеснула руками тетя Катя. — Мнение невесты…
Он понял, рассмеялся тихо и сказал:
— Нет, вы меня не поняли. Моя невеста не Виолетта. Я прошу у вас Любиной руки.