— Он притянул ее к себе и начал гладить. — Тебе хочется продолжить?
Неужели он предлагает заняться любовью? А она тает от его теплого тела.
— Нет, — соврала Синния и положила голову на подушку подальше от него.
В Париж они попали только на следующий день к вечеру.
Синния была подавлена. Ее настроение влияло и на Анри.
Он был честен, сказав, что никогда не станет ее ненавидеть.
Но и дать ей любовь, которую она ищет, не сможет.
Ему предстоит миллион сложных дел, но Анри чувствовал, что не в состоянии заняться ими, когда они, измученные после такого долгого дня, вошли в его пентхаус.
Последнюю ночь они провели в лондонской квартире, куда приехали очень поздно и улеглись спать в разных комнатах. Затем утром посетили ее врача, чтобы убедиться, что перелет Синнии не навредит. Потом переслали ее документы специалисту здесь, в Париже.
Анри нравилась лондонская квартира. В прошлом они с Синнией жили в ней, и им было вполне уютно. И семья тоже приезжала сюда.
А пентхаус был только его. Ему по душе были просторные комнаты с современным оформлением и изобилием удобств. Это — его убежище, место, купленное исключительно для себя. И не в последнюю очередь, — ради террасы, выходящей на Эйфелеву башню и Сену.
Синния облегченно вздохнула, когда они вошли, в точности повторив его собственные ощущения.
Она была приятной партнершей с ее остроумными замечаниями на коктейлях и на больших обедах, но всегда с облегчением, как и он, уединялась от шумного окружения.
Синния сняла пальто и сама повесила его, словно пришла в свой дом.
У него кольнуло в груди. Он принимал присутствие Синнии в своей жизни как естественное и необходимое дополнение и думал, что всегда так будет. Он сердился, если ее что‑то не устраивало.
В то утро он пришел в ярость. Его не только взбесило ее стремление по‑другому устроить их жизнь, но он позволил ей уйти, тем самым решил доказать себе, как быстро переживет разочарование от ее ухода.
Но пережить это спокойно он не смог. Отсутствие Синнии съедало его изнутри, в немалой степени погасило интерес к другим женщинам. Такого долгого воздержания у него в жизни не было. Что после Синнии может ему предложить противоположный пол? Ничего.
Она стояла к нему спиной, и не было заметно, что она беременна. Она — его прежняя Синния.
Ее фигура изысканно‑женственная, похожая на песочные часы: широкие плечи, стройные бедра, узкая спина и упругая попка. И длинные светлые вьющиеся волосы.
Она сняла туфли и поставила их в стенной шкаф.
Он хочет ее. Безумно. Он хотел ее много месяцев.
Черт. Да когда такое было, чтобы он ее не хотел? С первого же момента, как увидел, он был пленен.