Но с этим придется подождать.
Стоя у Синнии за спиной, он тоже снял туфли, чувствуя еле уловимый, но знакомый запах. Она не употребляла крепких духов, и ему всегда приходилось нагибаться к ней, чтобы вдохнуть слабый запах свежего дождя и роз в волосах, лаванды и герани на коже.
У нее застывшее бледное лицо.
— Что‑то не так? — Рука Анри помимо воли обняла Синнию.
— Ничего. — Она повернулась и посмотрела на их отражение в зеркале у двери. Она держалась за его руку и не отодвигалась.
Он тоже посмотрел в зеркало.
Брови у Синнии нахмурены, в небесно‑голубых глазах затаилась обида, губы скривились. Обида на него. Разочарование в нем.
— Не думаю, что мне следует спрашивать, почему ты захотела уйти, chйrie. Ты сказала мне почему. Не надо ненавидеть меня за то, что я дал тебе уйти, когда ты сказала, что хочешь этого. Я не варвар. Я не собирался удерживать тебя против твоей воли.
У нее вырвался смех.
— На самом деле? А где я сейчас? И у меня большой выбор?
Он положил ладонь на ее живот.
— Ты могла бы быть честной. Ты решила все усложнить, не сказав мне.
Рот у нее задрожал, и она сжала губы.
— Два года — долгий срок быть куртизанкой, Анри. Я хотела знать, что значу для тебя больше, чем секс по найму.
— Ты значишь больше.
— Да ну? — Ее взгляд переместился обратно на зеркало, и она потерлась ягодицами о его пах. — Это все, что ты дал мне. Это и украшения, а теперь пару детей. Себя ты никогда не отдавал.
— Вот он я, — сквозь зубы произнес он, едва сдерживаясь под напором возбуждения. Он ткнул в зеркале на себя. — Вот тот человек, который тобой одержим. Ты действительно искренне думаешь, что для меня наша связь была чем‑то легким и незначительным? Нет, черт тебя подери, это было не так. Это была опасная поблажка своей слабости, своим желаниям. Но я хотел тебя. И все время хочу. Неужели ты ждешь, что я буду извиняться за то, что уступил этому? Ты ведь хотела меня с такой же неистовостью.
Синния смерила его гневным взглядом в зеркале, но он рассмеялся:
— У тебя налились соски, chйrie. Думаешь, я не заметил? — Его ладонь легла на ее пышную грудь, сжала сосок.
Синния охнула и нагнулась.
— Я сделал тебе больно? — перепугался он.
— Они очень чувствительные. — Глаза у Синнии заблестели от слез.
Анри развернул ее лицом к себе:
— А как быть дальше? — Доктор сказал, что заниматься сексом не опасно, но если для нее это болезненно…
Синния откинула голову, и он приготовился к очередному отпору.
Но… увидел, что глаза у нее заволокла дымка, затмив негодование.
У Анри пульс заколотился в горле, в груди, в паху. Неужели не его одного пожирал огонь?