А Семен Васильевич уже искренне вздыхал:
— Нет, надо и здесь кому-то поддерживать матушку-пехоту! Придет время, откроются и перед нами просторы.
Улыбка комиссара словно бы снимала усталость с танкистов.
— А теперь, товарищ комроты, стройте своих самых храбрых бойцов. Поедем с ними к большому начальству.
В штабе армии их уже ждал член Военного совета. Хохряков подошел к нему с докладом:
— Товарищ корпусной комиссар! Красноармейцы, сержанты и командиры сто семьдесят первого отдельного танкового батальона для получения наград Родины прибыли!
Корпусной комиссар Дмитрий Сергеевич Леонов вручил танкистам ордена и медали.
1 мая, когда на командный пункт батальона в деревне Тхорино налетели вражеские самолеты, комиссар Хохряков принял все меры для отправки людей в укрытия, прежде чем самому побежать к блиндажу. По пути к нему он был дважды ранен.
Лишь 26 сентября после лечения в госпитале Семен Васильевич вернулся к своим танкистам, которые по-прежнему вели бои местного значения под городом Велиж.
В тот день рота В. В. Пикина, уже капитана, поддерживала атаку стрелков на деревню Мокун.
Только Хохряков успел доложить о своем прибытии командиру батальона подполковнику Лысенко, начался яростный налет самолетов противника. Во время бомбежки комбат был тяжело ранен.
Пока подполковника перевязывали, он, с трудом шевеля губами, говорил своему бывшему комиссару, а теперь, по новому положению, замполиту:
— Ну вот и добре, что прибыл. Принимай батальон! Доложишь о моем ранении генералу…
Лысенко отправили в госпиталь, а исполняющий обязанности командира 171-го танкового батальона Хохряков поспешил на самый опасный участок — в роту Пикина.
Начавшаяся было успешно атака к тому времени захлебнулась. Танки застряли на болотистом участке местности, стрелки залегли под ураганным огнем вражеских минометов и пулеметов. Ни головы поднять, ни танки вытащить нет возможности. (Гитлеровцы не контратаковали: очевидно, у них мало было противотанковых средств).
Лишь когда стемнело да приутих прицельный огонь врага, Пикин увидел человека, пробирающегося к его командирской машине.
— Комиссар! — радостно вырвалось у ротного.
Да, это был Семен Васильевич Хохряков. Танкисты еще не знали, что он, возвратясь из госпиталя, заменил тяжело раненного комбата Лысенко.
Хохряков пробирался от танка к танку, здоровался с экипажами, интересовался настроением людей, состоянием машин, раздавал курящим пачки махорки, специально припасенные для этого случая в госпитале.
С наступлением сумерек танкисты под руководством Хохрякова начали вытаскивать машины из болота. Ом и сам цеплял тросы к застрявшим танкам.