Этот факт был достаточно серьезным, однако шаг, предпринятый Чемберленом в начале 1938 года, оказался куда более серьезной ошибкой в глазах тех, кто надеялся мобилизовать весь мир против нацистской угрозы. Английские дипломаты всегда мечтали вовлечь правительство США в свои конфликты в Европе, надеясь, что это помогло бы развеять американский изоляционизм и получить из Америки для европейских демократий материальную, если не военную, помощь в случае возникновения войны в Европе. В 1938 году, когда европейцы ссорились между собой, Америка всячески подчеркивала свое желание оставаться по ту сторону Атлантики и не вмешиваться в дела Европы Исключение составлял президент Рузвельт, хотя он тоже не хотел оказаться вовлеченным в события в Европе (по политическим соображениям это было бы неразумным для него и его демократической партии), но его волновала угроза национал-социализма и фашизма и он не мог отказаться от надежды выступить в качестве посредника в спорах между державами Старого Света >14>>15.
12 января 1938 года Рузвельт направил послание английскому правительству (он собирался затем направить аналогичные послания и правительствам других стран), предложив созвать конференцию, в которой приняли бы участие и Соединенные Штаты Америки. На этой конференции предлагалось рассмотреть политические цели и претензии определенных европейских стран — подразумевались главным образом Германия и Италия — и выяснить, будут ли эти «голодные державы» удовлетворены равным с другими державами доступом к мировым источникам сырья. Послание президента с предупреждением рассматривать его как совершенно секретное, пока не будет получена точка зрения английского правительства по затрагиваемому в послании вопросу, было вручено английскому послу в Вашингтоне Рональду Линдсею заместителем государственного секретаря Самнером Уэл-лесом.
Важность такого послания Рузвельта совершенно очевидна. Накопец-то Соединенные Штаты, чей конгресс был так решительно настроен сохранять свой нейтралитет в европейских раздорах и чей изоляционизм>16> подчеркивался еще более решительно, чем когда-либо в 1938 году, теперь собирались через своего президента вмешаться в политические раздоры, которые разделили Европу на демократии и тоталитарные державы. Конечно, это было только начало, но оно оставляло надежду, что Америку можно будет потом убедить активно включиться в европейские дела.
Увы, этот предвестник надежды для Англии не мог прибыть сюда в более неудачное время. Антони Иден, который сразу понял бы всю важность этого послания, находился на Французской Ривьере, где совещался с Уинстоном Черчиллем и бывшим премьер-министром Ллойд-Джорджем — двумя страстными противниками Чемберлена. В отсутствие министра иностранных дел письмо президента было направлено прямо премьер-министру, который прочитал его и не оценил всей его важности; в свою очередь он переслал письмо новому постоянному заместителю министра иностранных дел Кадогану с указанием, чтобы последний вместе с главным советником премьер-министра Горацием Вильсоном рассмотрел содержание письма.