Граф Чиано 26 августа по телефону дал следующие указания своему послу в Берлине синьору Аттолико: «Информируйте, пожалуйста, фюрера, что в данный момент Италии для участия совместно с Германией в 12-месячной войне требуется по меньшей мере 7 миллионов тонн нефти, 6 миллионов тонн угля, 2 миллиона тонн стали и 1 миллион тонн лесоматериалов в дополнение к некоторому количеству каучука, меди и редких металлов. Для того чтобы обеспечить надежное прикрытие с воздуха индустриального четырехугольника Турин — Генуя — Милан — Савойя, который находится всего в тридцати минутах полета авиации с Корсики, нам необходимо 150 зенитных батальонов с боеприпасами».
С этим перечнем Аттолико тут же направился в министерство иностранных дел рейха, где он вручил его Риббентропу, весьма холодно принявшему итальянца. Перечисленные итальянцами потребности на самом деле были рассчитаны на длительный период, однако на вопрос Риббентропа, в какие сроки нужны им указанные материалы, Аттолико ответил: «Сразу же, до начала боевых действий». Это был преднамеренный обман со стороны итальянцев.
Адольф Гитлер 27 августа писал Бенито Муссолини: «Я получил ваше сообщение, в котором вы излагаете свою окончательную позицию. Я с пониманием отношусь к причинам и мотивам, вынудившим вас принять такое решение. При определенных обстоятельствах оно тем не менее может оказать хорошую услугу. Однако для этого, по моему мнению, необходимым условном является то, чтобы, по крайней мере до начала боевых действий, другие державы не имели пи малейшего понятия о том, какую позицию собирается запять Италия. Поэтому я искренне прошу вас поддержать мою борьбу психологически через вашу прессу или другими средствами. Я также хотел бы просить вас, дуче, если это возможно, путем демонстрации
>1 Английское правительство тайно от Франции вело в это время переговоры и с фашистской Италией. — Прим. ред. военных приготовлений сковать некоторую часть сил Англии и Франции или держать их в неопределенности относительно ваших замыслов».
Муссолини в тот же день ответил: «До самого начала боевых действий противник не будет знать, какова позиция Италии».
Премьер Эдуард Даладье 26 августа писал Гитлеру: «Французский посол информировал меня по существу вашего личного заявления ему (Гитлер заверил французского посла Кулондра, что у него нет никаких спорных вопросов с Францией). Вы можете не сомневаться в моих личных чувствах в отношении Германии и в миролюбивых настроениях Франции в отношении вашего парода... И вы и я были в окопах последней войны. Вам, как и мне, известно, какой ужас и осуждение вызвали в сознании народов разрушения той войны. Если вновь будет литься кровь французов и немцев, как она лилась двадцать пять лет назад, а теперь в еще более длительной и более убийственной войне, то каждый из этих народов будет сражаться с верой в свою собственную победу».