«Естественно, я этого не хочу, — отвечал швед, — однако мог бы позвонить Герингу в Берлин и спросить у него, не согласится ли правительство Германии ждать до понедельника».
Далеруса провели в соседнюю комнату, откуда он позвонил фельдмаршалу, но того не оказалось на месте. Спустя полчаса он снова позвонил; на этот раз ему ответили, что Геринг совещается с фюрером, и что, если Далерус возвращается в Берлин с предварительным ответом, правительство рейха согласно ждать официального ответа англичан еще двадцать четыре часа.
Так в Лондоне, во второй половине того воскресного дня. когда войска Гитлера в ожидании остановились у польской границы, шведский бизнесмен сел вместе с руководителями английского правительства за стол, чтобы составить ответ на требования диктатора германского рейха. Это была экстраординарная обстановка, и вызвать ее могло только тщедушие руководителей Англии. Разумеется, в ответе, который Далерус повез в Берлин, была видимость твердости, однако как в содержании ответа, так и в методе его доставки сквозила жалкая готовность Чемберлена и его сторонников любой ценой пойти на сближение с Гитлером.
И, как бы подчеркивая тайну всего этого дела, Далеруса скрытно вывели через черный ход из здания на Даунинг-стрит, 10. Немецкий самолет, который должен был увезти его обратно в Берлин, перебросили в Шотландию, подальше от назойливо-любопытного ока репортеров, и уже оттуда в конце концов Далерус вылетел в Берлин. В столицу рейха он прибыл в И часов вечера 27 августа. Его тут же доставили в резиденцию Геринга на Лейпцигерштрассе, где он пересказал фельдмаршалу текст ответа английского правительства.
Геринг заметил, что ответ вполне удовлетворителен, однако ему нужно переговорить с Гитлером; после этого Далеруса отвезли в отель «Эспланаде». Оп тут же лег спать. В час тридцать зазвонил телефон. Геринг сообщил: «При условии, что нота, которую завтра вручит Гепдер-соп, будет соответствовать тому, что докладывали вы относительно позиции английского правительства, нет оснований опасаться, что мы не будем в состоянии прийти к соглашению».
Несмотря па тот факт, что к этому времени Биргер Далерус выступал в роли представителя английского правительства, у него не было никаких письменных на то полномочий. Единственное, что ему дали, когда он покидал Даунинг-стрит накануне вечером, это листок из официального блокнота Форин Оффиса, на котором Кадоган написал две фамилии — поверенного в делах в Берлине Джорджа Оджильви-Форбса и второго секретаря посольства Адриана Холмана. И когда Далерус позвонил в английское посольство, оказалось, что пи тот, ни другой пе имеют ни малейшего понятия о его присутствии: никто из Лондона не информировал их о его роли.