— Такие вещи только ты у нас "помнишь". Ну и что дальше?
— Так вот, если "детективщина" не литература, что же вы так неистовствуете?! Никому ведь не приходит в голову, скажем, ополчиться на сборники анекдотов! И вот наши местные мэтры, многоуважаемые труженики пера и мысли, публикуют в газете манифест, в котором призывают власти запретить издавать художественные произведения без санкции, или как они выразились — рекомендации местных отделений союза писателей России. Как тебе это нравится?
— Новая форма цензуры.
— Это первое. Но цензура — ладно. Вроде бы как борьба за качество, за художественность. Хотя любому ясно, к чему это может привести. Но — пусть. А главное-то примитивно и… аж осадок на душе какой-то гаденький… Главное — устранить конкурентов и взять в свои руки функцию распределения. Нигде в мире нет союзов писателей в том виде как у нас. Везде национальные пен-клубы — это творческие сообщества, а у нас — производственный коллектив. С зарплатами, сладкими должностями, распределителями, домами отдыха, квотами на публикации, государственными дотациями, цензурой и большевистским курированием.
— Но теперь ведь этого нет.
— В том-то и дело, что вся эта армия писателей, большинство из которых никому не нужны, спят и видят, чтобы все это возродить. Нет, ты представляешь: девятнадцатый век, Россия. Союз писателей. Председатель — Лев Николаевич Толстой. Профорг — Достоевский, он путевки распределяет и решает, ехать Тургеневу в Италию или он недостаточно для этого талантлив и политически зрел. Пушкин дал Гоголю рекомендацию для вступления в Санкт-Петербургское отделение СП, но одной рекомендации мало, и никто больше не хочет рекомендовать опасного конкурента.
— Пушкин и Гоголь — один период, Достоевский и Толстой — другой. Здесь ты зарапортовался, братец, — улыбнулся Хлебосолов.
— Не в этом дело. Я веду речь о том, что "настоящие" писатели напрочь не желают творческого соревнования, оно их просто страшит. На съезде сибирских писателей в Красноярске они постановили ходатайствовать перед Правительством, чтобы на книги зарубежных авторов ввели повышенный налог. Как будто это автомобили! Зачем АвтоВАЗу улучшать качество "Жигулей", достаточно добиться огромной разницы в ценах и не за счет понижения себестоимости, а путем налогового протекционизма!
— Куда деваться…
— Это в промышленности. Но в литературе! Взять и заведомо расписаться в собственной неполноценности! Кто только такое придумал! Речь и не идет о том, чтобы писать так, чтобы читатель гонялся за твоими книгами. Зачем? Лучше создать определенный вакуум, вытеснить иностранцев, "детективщиков", всех, кому в свое время не посчастливилось попасть в обойму. Тогда получится эффект, известный под названием "на безрыбье и рак рыба", и снова с продажей "нормальной" литературы все будет замечательно. Но это предположение — огромная ошибка!