Люди выпрямились, пришли в себя, оправили одежду и виновато переглянулись. Некоторые буквально вытянулись по стойке «смирно».
Даже Хьюэл ощутил то же бурление в крови, что годы назад при написании этих строк. Он тогда полночи убил. Витоллер объявил, что нужно растянуть третий акт «Короля Анка» еще на пять минут.
– Накорябай что-нибудь высокопарное, – попросил импресарио. – Ну, знаешь, с огоньком. Чтоб наших гостей за полпенни до печенок пробрало. А мы как раз успеем сменить декорации.
В то время гном не слишком гордился своей работой. Он сильно подозревал, что знаменитая битва при Морпорке – это история, как две тысячи людей сгинули на болотах в холодный промозглый день, порубив друг друга ржавыми мечами. Какие слова покойный король Анка сказал бы своей кучке потрепанных бойцов, которые знали, что у них ни численного преимущества, ни выигрышной позиции, ни грамотного командования? Пожалуй, что-то острое, горячее, как глоток бренди для умирающего; ни логики, ни объяснений, одни слова, что проникли бы в усталый мозг и подняли бы человека на ноги за яйца.
Теперь Хьюэл воочию узрел эффект этой речи.
Ему казалось, что стены исчезли, что он стоит на болоте, вокруг витает холодный туман, а удушающую тишину нарушает лишь нетерпеливый крик стервятников…
И этот голос.
Хьюэл написал слова, они принадлежали ему, ни один полусумасшедший король никогда не произносил ничего подобного. Гном написал их, чтобы заполнить паузу, пока замок, сделанный из натянутой на раму раскрашенной мешковины, заталкивают за кулису, а этот голос взял угольную пыль слов и наполнил помещение бриллиантами.
«Я их написал, – подумал Хьюэл. – Но они принадлежат не мне. Ему».
Взгляните только на этих людей. Никто из них не страдал патриотизмом, но если бы Томджон попросил, вся орава пьяниц сегодня же пошла штурмом на дворец патриция. И скорее всего, успешно.
Оставалось надеяться, что талант парня никогда не применят во зло…
Когда растаял последний звук, раскаленное эхо слов отозвалось в разуме каждого существа в таверне. Хьюэл встряхнулся, выбрался из убежища и ткнул Томджона в колено.
– Идем, дурак, – прошипел гном. – Пока они не очнулись.
Крепко схватил парня за руку, бросил щедрые чаевые ошеломленному бармену и поспешил на выход. Остановился Хьюэл лишь в квартале от места событий.
– Я ведь неплохо там справлялся, – заметил Томджон.
– Да уж.
Парень потер ладони.
– Так. Куда дальше?
– Дальше?
– День еще не кончился!
– Кончился. Уже новый настал, – поспешно заверил гном.
– Ну я пока не собираюсь домой. Есть тут какое-нибудь местечко подружелюбнее? Мы даже ничего толком не выпили.