– Туда несколько месяцев добираться.
– А я бы все равно пошел, – вставил Томджон. – Все-таки я там родился.
Витоллер уставился на потолок, Хьюэл – в пол, лишь бы не смотреть друг на друга.
– Ты же сам говорил, – настаивал парень, – Мол, я появился на свет, когда вы кочевали в горах.
– Да, только я не помню, где именно, – сказал Витоллер. – Все эти горные селенья на одно лицо. Мы больше перетаскивали фургоны через реки и толкали их в гору, чем стояли на сцене.
– Я бы прихватил с собой молодых ребят, погастролировали бы там летом, – продолжил Томджон. – Показали бы весь наш «золотой фонд» и вернулись к Масленице. Ты можешь оставаться здесь, присмотришь за строительством. К большому открытию непременно буду. – Он улыбнулся отцу и застенчиво добавил: – Ребятам бы пошло на пользу. Сам всегда говоришь, что нынешняя молодежь настоящей актерской жизни не нюхала.
– Хьюэлу еще надо пьесу сочинить, – напомнил Витоллер.
Гном молчал и невидящим взором смотрел в никуда. Наконец одна рука покопалась в дублете, выудила пачку бумаги, исчезла в районе пояса и извлекла на свет небольшую чернильницу и пучок перьев.
Не глядя на собеседников, Хьюэл разгладил лист на столе, открыл чернильницу, окунул туда перо, застыл с ним, точно хищник, высматривающий добычу, а потом принялся писать.
Витоллер кивнул Томджону, и оба на цыпочках вышли из комнаты.
Где-то днем они принесли гному поднос с едой и новую пачку бумаги.
К полднику поднос остался нетронутым. Бумага исчезла.
Несколько часов спустя проходивший мимо актер доложил, как слышал внутри вопль «Ничего не получается! Все не так!», а потом что-то полетело через всю комнату.
К ужину до Витоллера донесся крик, что нужно больше свечей и свежих перьев.
Томджон попытался лечь пораньше, но сон то и дело прерывали муки творчества в соседней комнате. Хьюэл бормотал что-то про балконы и нужны ли миру машины для создания волн. А так тишину нарушал только настойчивый скрип пера.
Наконец Томджон задремал.
– Ну что, на сей раз у нас все готово?
– Да, матушка.
– Разожги огонь, Маграт.
– Да, матушка.
– Давайте поглядим…
– Я тут все записала, матушка.
– Большое спасибо, девочка, читать я умею. Итак. «Собрались вокруг котла, в недра бросить все пора…» Это что такое?
– Наш Джейсон вчера забил свинью. Эсме.
– Как по мне, отличная требуха, Гита. Если я что-то понимаю, тут на пару добрых обедов хватит.
– Матушка, пожалуйста.
– Я к чему: в Клатче куча голодающих, они б уж точно нос воротить не стали… ладно, ладно. «Чечевица и пшеница в том котле пускай томится»? А жаба куда подевалась?