– Думаю, раз пьеса начинает начинаться, вашим приятелям придется поискать место где-нибудь еще, – заявил он и сел.
Секунду спустя его лицо побелело, зубы застучали. Старейшина схватился за живот и застонал[20].
– Сказала же – занято, – проворчала нянюшка, когда он бросился прочь. – Что толку спрашивать, если не собираешься слушать ответ? – Затем нагнулась к пустому месту. – Орешек хочешь?
– Нет, спасибо, – отмахнулся призрачной рукой Веренс. – Все равно они сквозь меня провалятся.
– Вниманьем, судари, почтите нашу сказку…
– Это кто? – прошипела матушка. – Что за парень в лосинах?
– Пролог, – ответила нянюшка Ягг. – Его всегда выпускают вначале, чтобы люди поняли, о чем пойдет речь.
– Ни словечка не понимаю, – пожаловалась госпожа Ветровоск. – Кто такие судари?
– Личинки такие есть, – сообщила нянюшка.
– Как мило, а? «Привет, личинки, добро пожаловать на представление!» Прямо вот с ходу настроение подняли.
На ведьм со всех сторон зашикали.
– Орехи чертовски твердые попались, – заметила нянюшка, выплевывая упрямое лакомство. – Попробую каблуком разбить.
Матушка погрузилась в нехарактерное для себя молчание и попыталась вслушаться в пролог. Театр внушал ей чувство тревоги. Он обладал собственной, незнакомой магией, которой матушка не могла управлять. Эта магия меняла мир, и вещи будто бы становились не тем, чем являются. Того хуже – она не принадлежала магам. Ею командовали обычные люди, что понятия не имели о правилах. Они меняли мир просто потому, что им так больше нравилось.
Герцог с супругой восседали на тронах прямо напротив сцены. Словно почуяв взгляд матушки, Флем наполовину обернулся, и она увидела его улыбку.
Хочу, чтоб мир был таким, как есть, подумала госпожа Ветровоск. Хочу, чтобы прошлое было таким, как было. То прошлое было куда лучше настоящего.
И представление началось.
Хьюэл выглянул из-за колонны, махнул Притчуду и Бреттсли, и те, ковыляя, вышли на свет факелов.
СТАРИК (Трухлявый пень): Чей гнев на землю пал?
СТАРУХА (Дряхлая карга): Какой кошмар…
Гном несколько секунд наблюдал за ними из кулис, беззвучно шевеля губами, затем побежал обратно в сторожку, где и застал остальных актеров все еще на последних поспешных стадиях одевания. Хьюэл издал традиционный крик ярости режиссера.
– Шевелитесь! Солдаты короля, на сцену! Ведьмы… куда подевались проклятые ведьмы?
Явились трое самых младших учеников.
– Я бородавку потерял!
– Там в котле какая-то гадость!
– У меня в парике что-то ползает!
– Тихо, тихо, – закричал Хьюэл. – К выступлению все будет готово!
– Так нам уже выступать!