Старшие ведьмы переглянулись.
– Не суди ее строго, – попросила матушка. – Это все ее гримеры виноваты. – Затем повернулась к Маграт: – Ничего такого не надо. Достаточно старой доброй головологии. – И оглядела древнюю прачечную. – Используй то, что под рукой.
Она взяла выцветшую медную мешалку и задумчиво взвесила ее в руке.
– Мы заклинаем и укрощаем тебя этой… острой и грозной мешалкой, – практически без запинки начала матушка.
Вода в котле покрылась легкой рябью.
– Узри, как мы рассыпаем в твою честь, – Маграт вздохнула, – просроченную стиральную соду и окаменевшие мыльные хлопья. Серьезно, нянюшка, я не думаю…
– Тихо! Твой черед, Гита.
– Я призываю и сковываю тебя облезшей щеткой Искусства и стиральной доской Защиты, – закончила нянюшка, взмахнув указанными предметами. От доски отвалилось приспособление для отжима.
– Ну честно, это все мило, – жалобно прошептала Маграт, – но совсем не по правилам.
– Послушай меня, девочка, – обратилась к ней госпожа Ветровоск. – В работе с демонами неважно, как выглядят вещи. Важно, какими свойствами ты их наделяешь. Продолжай.
Маграт попыталась представить, что вот этот побелевший кусок щелочного мыла – редчайший фимиам или какой-нибудь там бальзам из далекого Клатча. Ей пришлось серьезно постараться. Одним богам известно, какой демон отзовется на такой призыв.
Матушке тоже было немного не по себе. Демонов она не боялась, вовсе нет, просто вся эта возня с заклинаниями и инвентарем нехорошо попахивала волшебством. Что толку льстить тварям, будто они чего-то там значат? Демон и так явится без лишних церемоний, только позови.
Но протокол гласил, что выбор за хозяйкой дома, а нянюшка любила демонов, ведь все они были мужского пола – по крайней мере, так казалось с виду.
Поэтому в данный момент матушка поочередно то умасливала, то угрожала потустороннему миру двухфутовой беленой палкой, сама поражаясь собственной смелости.
Вода слегка забурлила, затихла, а потом вдруг с легким хлопком на поверхность высунулась голова. Маграт выронила мыло.
Голова была симпатичной, разве что с немного холодными глазами и клювом вместо носа, но тем не менее обладала жесткой красотой. В этом не было ничего удивительного; раз уж демон только проектировал свой образ в эту реальность, то, конечно, расстарался. Он медленно повернулся, точно сверкающая в лунном свете черная статуя.
– Ну?
– Кто ты? – дерзко спросила матушка.
Голова повернулась к ней.
– Мое имя не для твоего языка, женщина.
– Это мне судить, – отрезала матушка и добавила: – И я тебе не женщина.
– Хорошо. Меня зовут ВксртХлтл-жвлпклц