— Сценарий, который был предсказан давным-давно, — сказал Гораций. — Вместе с апокалиптической войной, похожую на те, что были в древности, которая оставила бы на земле изрытые воронками руины. А мы, надо полагать, стали бы мертвецами.
— Совершенными мертвецами, — сказал Енох. — Каул презирает нас.
— Итак, позвольте мне уточнить. — Эддисон поднял бровь. — Ты считаешь, что он впитал в себя некоторые из этих ужасных сил. И, таким образом, больше не нуждается в армии подхалимов и теневых созданий на его побегушках?
— Да, это наше общее рабочее предположение, — сказал Миллард.
— Но никто из вас на самом деле не видел его, — сказал Эддисон, — кроме американского мальчика, в облаке, и того мальчика, который съежился под столом там, во сне.
— Он был гигантским древесным чудовищем. — потом уже тише: — Это было гораздо страшнее, чем кажется.
— И это после того, как он поглотил всего один сосуд души, — сказал я. — Кто знает, сколько он поглотил с тех пор.
— Может быть, все, — сказала Эмма. Она испуганно посмотрела на мисс Сапсан. — Это вообще возможно?
Мисс Сапсан поджала губы.
— Мы вступаем в область гипотетического. Мы просто не знаем.
— Если бы он это сделал, то его было бы совершенно невозможно остановить, — воскликнул Гораций.
— Не вдавайся в панику, — сказал Енох, закатывая глаза.
— Я, я буду вдаваться в панику, когда это уместно! — крикнул Гораций. Он выполз из-под стола и встал рядом, дико жестикулируя. — Каул годами пытался заполучить в свои руки ингредиенты для воскрешения Бентама. Он хотел этого. Он все спланировал! Попасть в ловушку в Библиотеке, а потом вернуться обратно. Он никогда бы не прошел через такой ад, если бы не был уверен, что это сделает его лучше, сильнее, злее. Теперь он гораздо больше, чем древесный монстр, уверяю вас. Не потому, что мне это приснилось — потому что у меня есть мозг!
Все уставились на него. Его губа, а затем и все остальное начало дрожать.
— Я просто вернусь под стол.
— Нет, не вернешься, — сказала Эмма, вскакивая, чтобы схватить его. — Мы больше не будем прятаться, прятаться или убегать. Верно, мисс С.?
— Я надеялась, что кто-нибудь из вас скажет это, — ответил имбрина.
— Да, я думал, что у вас, людей, больше мужества, — сказал Эддисон.
— Бегство получает несправедливо дурную славу, — сказал Гораций. — Лучшее нападение — это хорошая защита, разве не так говорят американские футболисты? — он посмотрел на меня; я отрицательно покачал головой. — Неважно, это правда. Действительно ли имеет смысл всем нам оставаться здесь, в Дьявольском Акре, где он может достать нас одним ударом? Он не только знает, где нас найти, он знает эту петлю вдоль и поперек. Это была его штаб-квартира в течение многих лет.