— Папка! Да ты не слушаешь?
Максим Петрович очнулся.
— Слушаю, слушаю, дочка. Набор мотористов...
— Э-эх! — с ласковой усмешкой в голосе произносит Светланка. — Я ему о цельнотянутых трубках, о задвижках Лудло начала рассказывать, а он все еще...
Отец не успевает оправдаться: в комнату вступает своей несколько щеголеватой, осанистой походкой Артемий Федорович Журков.
Председатель райисполкома встретил его радостным возгласом.
— Да сиди ты, сиди! — сказал Журков. — Вот мы посмотрим, какая у тебя сейчас радость изобразится на лице, когда узнаешь, зачем я к тебе пожаловал... в столь ранний час!
Светлану Журков приветствовал без рукопожатия. Она ответила ему легким наклоном головы.
— Я пойду, папа, — сказала она, — мне в райком комсомола надо.
Журков устрашающе посмотрел на нее и по-отцовски, на «ты», слегка прикрикнул:
— Куда тебе, стрекоза, в райком? Ишь какая быстрая — вся в отца! В твоем райкоме еще никого нет, сейчас проезжал мимо. Посиди, посиди. Секретов не будет. А при тебе хоть не поругаемся.
И Светлана опять села в уголок дивана.
— Ну, хозяин района, — сказал Журков, — угадай, зачем я к тебе в такую рань пожаловал, бедный проситель?
Начальник политотдела, отдуваясь, вынул портсигар.
Бороздин поднес ему спичку и сам закурил.
— Ну, уж заодно и мне разреши, дочка! — заявил он, осмелев. Затем ответил Журкову: — А зачем к бедняге Бороздину гидростроевцы приходят: «Бороздин, дай квартирку!»?
Журков при этих словах откинулся в кресле и как бы впал в бесчувствие, пораженный прозорливостью Бороздина.
— Да ты ясновидец, брат мой! — вскричал Журков. — Читаешь в людских сердцах!.. — Он хитро прищурился и погрозил перстом: — Э-э, нет, тебе, наверно, кто-нибудь сказал!
Оба расхохотались. Потом стали говорить всерьез. Оказалось, начальник политотдела пришел просить ордер на квартиру для корреспондента областной газеты Дементия Зверева.
— Ты его знаешь, Максим! — убежденно говорил он. — Это ж настоящий работник печати. Труженик. Боец пера! И не кичится тем, что областной журналист. Многотиражка наша так и называет его: «Наш спецкор!» Строители его знают, любят. На котловане шутят: «У нас, — говорят, — теперь пойдет дело: нашему участку придано шесть бульдозеров и один Зверев!..»
Журков рассмеялся.
— Да знаю я его! — отвечал Бороздин. — Ездил он со мной по району. Парень хороший. Но ведь он же здесь наездами. Живет в Средневолжске. Не станет же он, литератор, к нам в район переезжать из областного центра.
— А вот и не угадал. Именно! Остается здесь. И обзаводится семьей парень. На нашей гэсовке женится, на Любови Кирюшиной. А у той братишки, сестренки, племяши... А я, знаешь ли, мечтаю сделать его заместителем редактора.