На большой реке (Югов) - страница 324
Максим Петрович ничего ему не ответил, охваченный думой воспоминаний. «Да!.. Время, время!» — думалось в этот миг ему. И давно ли, кажется, к нему в исполком прибегала девчурка Светланка с косичками и, горячась от его непонятливости, чертила перед ним схему водоотлива на котловане, пыталась ему объяснить, что такое иглофильтры и задвижки Лудло. И как ведь рассердилась, когда показалось ей, что отец, углубленный в дела района, не слушает: «Папка! Да ты не слушаешь?»
Словно вот-вот, сейчас прозвучал над его ухом этот ее возглас!
И Бороздин не выдержал-таки. Он подошел к дочери, постоял некоторое время молча, наблюдая за ее ловкой и точной, уверенно сосредоточенной работой, и затем попытался заговорить. Но не очень-то поговорилось!
— Вы у нас молодцы! — сказал он. — Первым пусковым рапортуем. Даем ток! Но вот на втором, на третьем участке штрабной бетон нас придерживает.
Светлана всем сердцем хотела вникнуть в слова отца; не поворачиваясь к нему лицом, вся собранная на том, что видели ее глаза на щите управления и проделывали ее длинные и беглые пальцы, она молча кивала головой, и отец увидел по ее сжимаемым губам и морщинке межбровья, что ей больших усилий стоит это раздвоение.
Он смолк. Она все еще кивала головой.
Бороздин усмехнулся, вздохнул, ласково прикоснулся к плечу дочери.
— Дочка, да ты не слушаешь? — сказал он. — Ну, ладно, ладно, — поспешил он успокоить ее. — Я понимаю: дело ювелирное... Не буду мешать, не буду!.. Успеем поговорить!
Рощин, Андриевский и Бороздин последнюю ночь перед пуском почти не выходили из шатра.
Они спускаются один за другим в недра самого агрегата. Словно бы влезли в жаркую и ярко освещенную стальную пещеру.
Под железобетонными сводами турбинной шахты жарко, гулко и сыро.
Посередке просверкивает, блистает стальная толща вертикального вала.
Турбогенератор-исполин весь сверху донизу начинен людьми. Смотришь, в каком-нибудь зазоре, в ярко освещенной металлической щели, куда, кажется, и руки-то не просунешь, примостился в одной тельняшке человек со слесарным нехитрым инструментом и позвякивает им и тихо бормочет что-то про себя, изворачиваясь то на спину, то на бок, блестя вымазанным в масле крепким плечом.
Закончив глубинный осмотр агрегата, Рощин, Бороздин, Андриевский — все трое запыхавшиеся, отирая потные лбы, но веселые, радостные — вылезли снова в шатер и собрались возле пульта управления.
Их со всех сторон окружили электромонтажники и те, кто строил шатер, а с ними и кучка прославленных старейшин гидроэнергетики: и ленинградцы и москвичи.