— Мне все же удалось кое-что выяснить, — сообщил я ему.
— А что именно?
— Кое-что новенькое… В тот вечер, оказывается, мне помогала сесть в такси какая-то рыжеволосая женщина, которая мне теперь ненавистна. Ты меня понимаешь?
— Все это несущественно, мой дорогой. В такси-то ты ехал один, — он отправил в рот порцию пищащих устриц и продолжал: — И за тобой никто не последовал. Я ведь лично допрашивал Риверу в связи с этим. Он уверен, что за такси никто не увязался.
— Но эта девица практически вложила в мои уста адрес Маркуса. До этого я только трепался, что прикончу Лео Маркуса, а она фактически отправила меня к нему.
С ангельским терпением Нолан отложил в сторону вилку, обтер салфеткой губы и проговорил:
— Все это мне отлично известно, Реган, и я не считаю себя глупым. В данном случае я проверил все лично, все, что случилось той ночью. Я, правда, не дал делу с этой девицей дальнейшего хода, поскольку не обнаружил никаких доказательств. Ведь и тебе хорошо известно, что подвыпившие частенько помогают сесть в такси совершенно незнакомым людям, которые пьяны еще больше. Все, как говорится, в настроении. А водитель такси получает только свои денежки, и ничего больше ему не требуется. Ни один шофер не откажется посадить пьяного и высадить его в том месте, которое загодя указали, особенно если ему уплатили вперед. И на этом он считает свою миссию законченной.
— Но ведь всего этого совсем не касались на судебном процессе!
— Я тебе уже сказал, что мы в этом не нашли ничего предосудительного. Против тебя и так было слишком много материала, а я мог бы только еще больше усугубить дело.
— Ну что ж, спасибо и на этом.
— Не за что.
— И тем не менее ты кое-что не углядел.
— Теперь я и сам это знаю.
— Вот как? Что же ты знаешь нового, например?
— Теперь мне стало известно, что тебе определенно подмешали какую-то гадость.
— О, я так рад, что ты это наконец-то понял! А может быть, тебе известно, зачем это сделали?
— Конечно. Это сделали для того, чтобы ты прикончил Маркуса.
Я покачал головой.
— Ты отлично знаешь и понимаешь, что это было бы глупо. Да и я был слишком пьян, чтобы как следует распорядиться оружием.
Нолан откинулся на спинку стула и вынул сигарету. Закурив, он заметил:
— Ты же знаешь, какие, в большинстве случаев, кладут в алкоголь одурманивающие средства.
— Да, в большинстве случаев — хлоралгидрат.
— Вот именно! Это средство или одурманивает, или совсем не действует. И если оно оказало на тебя влияние, то ты вообще, значит, не был способен ни на что. Но, да будет тебе известно, что немцы во время войны изобрели новое, более эффективное средство. Небольшое изменение формулы приводило к удивительным результатам. Когда начальные симптомы вроде бы исчезали, а по сути воздействие усугублялось, жертва могла совершать такие поступки, которые уже никак ею не контролировались и о которых она затем ничего не помнила.