может
без него обойтись, хотя жизнь его часто
заставляет подолгу не бывать там.
И до сих пор не нашлось минуты, чтобы позвонить Кармен. Но я почему-то был уверен, что с ней все в порядке. Я увижу ее. Завтра.
На улице шел дождь, но я его не замечал. Вода хлюпала под ногами, дул резкий и холодный ветер, а я поднял голову и подставил лицо. Его жгучие потоки будто очищали меня, сдирая с кожи вязкий запах спортзала, спиртного, дешевой парфюмерии, пропитавший, казалось, не только одежду и кожу, но и кости.
Я думал о случившемся. Не только о том, что было этой ночью. И другие ночи перебирал я в памяти. Здесь уже почти не приходилось ждать чего-то нового, каких-то свежих новостей, все и так уже закончено, и, очевидно, я вижу все отдельные части, фрагменты. Вот они, передо мной. Еще чуть-чуть, небольшая сортировка, отбор, подгонка, выделение того, что важнее, и наутро я получу целую картину. А еще я получу деньги. И Кармен. И жизнь.
Я расстегнул пальто, взял в руку свой 45-и калибр, чтобы достать ключ. Но, впрочем, я зря беспокоился о ключе, ибо дверь была уже открыта. Шляпу я держал в руке, нащупывая путь к гостиной. Дойдя до нее, включил свет.
Собственно, еще до того, как включить свет, я вспомнил, где именно ошибся. Пит Собака среди других имен не упомянул одного имени — Марио Сайпа. А меня это не насторожило. Я ведь видел его последний раз совсем больного. Стэн Этчинг, вот кто упомянул его, но я не придал значения, подумав, что сведения Стэна чуть устарели. Нет, выходит, не заболел гангстер от моего лечения. Ну и живуч же он, просто как змея…
Вот он, этот Марио, оценивающий каждое свое убийство в десять кусков, сидит себе в моем доме, поджидает моего возвращения, а дуло его оружия нацелено мне прямо в живот. Он ждал меня для того, чтобы продемонстрировать свою улыбку — улыбку убийцы. Хорошая большая улыбка почти на все зубы. Бравада, вот что вредит им, этим суперменам. Все-то их тянет на позу. Он не стал стрелять сразу, как сделал бы на его месте любой профессионал, не думающий об эффектах, а он еще решил потешить себя хорошей картинкой, так и казалось, что он любуется всей этой сценой со стороны. Он ведь не знал, что у меня там, под шляпой, вот и улыбался, весьма довольный собой. Ну что ж, перевес был на его стороне, но он не захотел им воспользоваться… Извини, Марио…
Первая же пуля высадила все его мозги на стену, так что вряд ли он успел огорчиться. Омерзительный запах пороха и крови распространился по комнате, и я почувствовал себя очень скверно.
Выйдя на кухню, я открыл кран, долго сливал воду, пока она не стала холодной, потом долго пил ее, вымывая изо рта скопившуюся там горечь.