маю, тысяч десять долларов. Его счастье, что он мне до сих пор не попался, потому что, когда я встречу его, это будет его последним днем.
— Да, я знал его когда-то, — сказал я непринужденно. — А где я могу его найти?
— На кладбище при бруклинском крематории.
Мне показалось, что стены здания вздрогнули. Черт, я так долго ждал, я нянчил эту ненависть, и вот она вырвана у меня из рук.
— Как было дело?
— Его убили.
— Ну?
— Он назвал это имя.
— Вот как?
— А незадолго перед смертью он рекомендовал нам тебя. Сказал, что знает только одну бестию хитрее себя.
— Это ложь.
— Ну что, берешься?
— Конечно.
Уж теперь-то я не должен упускать этого случая. Хотя бы ради того, что Биллингс приобрел на эти десять кусков, и что бы это не было, оно по справедливости должно вернуться ко мне.
— Есть за что зацепиться?
— Телефонный номер. Его нашли у Биллингса.
— Чей?
— Узнавай сам. Нам это не удалось.
Он достал из кармана блокнот и, написав на нем номер, вырвал листок и передал мне. Коммутатор Марри Хилл. Когда я запомнил номер, он забрал листок и, чиркнув спичкой, сжег его в пепельнице.
Выйдя на улицу, я схватил тачку и велел шоферу ехать в сторону моего дома. По дороге я пытался обдумать свои действия в данной ситуации, имевшей все признаки затягивающей западни, из которой предстояло как-то выскочить. Сам удивляюсь, как это я, строгий бруклинец, Ирландец, старый Райан собственной персоной, взял вдруг курс прямо на пластиковую корзинку с копеечным идиотским призом?
На углу Сорок Девятой улицы и Шестой авеню я попросил водителя остановиться, вошел в бар Джо да- Нукко с черного хода и проскользнул в заднюю комнату, где любил посиживать Арт Шейт.
Занятный он малый. Пишет фельетоны на городские темы для газетного синдиката. Арт — голова, и мог бы работать обозревателем на ТВ, если бы не какая-то темная историйка, случившаяся у него с некоей девицей, когда он вернулся в 1945 году из Германии.
Он поднял голову от гранок, которые правил, увидел меня и спросил:
— Райан, где ты, однако, ползаешь?
— Понимаешь, влез тут в одно глупое дело, — ухмыльнулся я.
— Да тебе не впервой. Что на этот раз на тебя свалилось?
— Слушай, Арт, ты не знаешь случаев, когда легавые вербуют гангстера, но не для того, чтобы он им стучал?
Он подумал, скривил рот, потом сказал:
— Нет, на таких строгих мальчиков, как они, это не похоже. Ну ладно, а чем ты сейчас занимаешься?
— Ничем особенным. Есть кое-что любопытное.
— Для прессы годится?
— Возможно…
— Так расскажи, не стесняйся.
— Не сейчас. Мне еще и самому не все ясно. Ты можешь кое-что для меня разузнать? Ты ничего не слышал о человеке по имени Биллингс?