– Ну, чтобы все у нас удалось! – поднял свою кружку Фил.
На этот раз пришлось его поддержать.
– Куда оно все от нас денется? Единственно… – начал я, и Фил едва заметно, но все-таки напрягся.
– Что именно?
– Сначала сделаю то, ради чего сюда и вернулся.
– Найдешь свою девушку?
– Именно. И все, что у тебя прошу, так это рассказать про перквизиторов как можно больше.
Фил поморщился.
– Игорь, да что я о них знаю? Не больше, чем все другие. Обитают где-то в джунглях, ходят сплошь в бронежилетах из пластин гвайзела, ведут непонятный образ жизни, и отличные бойцы. Причем такие, что и мои парни им не чета. Была с ними пара столкновений. Один раз едва ноги унесли, причем двоих потеряли. В другой смогли обнулить, и только по той причине, что нас было втрое больше, действовали мы из засады, но тоже, признаюсь, обошлось не без потерь.
Если судить по словам Гудрона, у тебя одного их на счету примерно столько же, сколько у всех нас вместе. Если не больше. Собственно, все. Да, и люди утверждают, и у меня самого сложилось такое же мнение, что они совсем не чувствуют боли. То ли из-за симбионтов, которые сами себе прививают, то ли из-за жадров. В последнее больше верится, если судить по нему. – Он подкинул жадр на ладони. – Нет, никогда бы не поверил, что они могут быть такими, если бы сам в руке не подержал!
– Чувствуют они боль. Во всяком случае, некоторые из них точно.
Видел я, как исказилось лицо перквизитора, когда он схватился за развороченный моей пулей низ живота. И еще один, которому досталось в плечевой сустав так, что рука повисла на ниточках.
Про всех остальных не знаю – стрелял им точно в голову, а в таком случае ни симбионты, ни жадры уже не помогут.
– Верю на слово. Я тут поспрашиваю сам, своих напрягу, может, что-нибудь и накопаем. Хотя сомнительно. Ты когда думаешь отправляться?
– Сейчас бы прямо и пошел, не дожидаясь утра. Только куда?
Наверное, получилось у меня чересчур тоскливо, поскольку Фил сказал:
– Что, сапожник без сапог?
А когда я недоуменно на него посмотрел, пояснил:
– Жадр подержи, и сразу полегче станет.
– И рад бы, но не действуют они на меня.
– Сочувствую. Без него иной раз совсем уж горько было бы. У меня на Земле трое сынишек осталось. Такие славные пацаны! А под язык пробовал?
– Под язык?
– Под него. Кстати, утверждают, что перквизиторы именно таким образом его и используют. Главное, не проглотить. Правда, у самого меня он так не работает. Но, может, у тебя получится? Тебе что, раньше не говорили?
– Ни разу не слышал.
Я и попробовал. Увидев улыбку на моей физиономии, Фил, по-моему, даже обрадовался. Ну а мне вспомнились слова Яниса, что Фил – не Грек. Он куда более жесткий, и его люди откровенно Фила опасаются. Крут и на расправу за провинности скор. Тут же сидим и разговариваем. Почти душевно, можно сказать. И нет у него ничего такого, чтобы меня напрягало. И крутого из себя не строит, и через губу не цедит, все замечательно. Вон даже обрадовался, решив, что смог помочь.