В это время между четырьмя и шестью дня многие заведения предлагали только напитки, поэтому она направилась к кафе «A Funtanedda», где владельцы недавно установили специальную стойку с оборудованием для выпечки блинчиков. Лиза рассчитывала, что после сытного полдника дети смогут побегать по маленькой площади перед кафе и поиграть у фонтана, а у нее появится свободная минутка для себя.
Официант положил перед ней винную карту.
– Спасибо, месье… – она подняла голову и заметила мужчину очень приятной наружности и бейджик с именем. – Месье Эрве.
– Какие красивые голубые глаза!
Лиза оторвала взгляд от меню. Ну, конечно же, эти слова были адресованы не ей, а ее малышке в коляске, которая, поддавшись чарам незнакомца, мило ему улыбалась. Наверное, дети его любят, подумалось Лизе. Небрежно спадающие на лоб черные пряди, ямочки на щеках, хитрый прищур глаз, следы сладкой неги на лице – он как будто распространял вокруг себя ауру человека, всю ночь предававшегося любви. Приятная волна прошла по всему ее телу, как будто напомнив ей бессонные ночи из собственного прошлого. Уже давно ее ночи бессонны по другой причине.
– Кажется, она в вас влюбилась!
«И я тоже…», – добавила Лиза уже про себя.
– Два блинчика с шоколадом, пожалуйста, и… бокал красного…
Эрве принес Лизе ее заказ. Он оказался одним из владельцев кафе, и это была его идея оборудовать стойку с блинчиками, ведь по соседству находилось несколько детских магазинов. Лиза обратила внимание на его руки. Как приятно, наверное, должна чувствовать себя женщина в этих руках… Обручального кольца нет… И почему вообще она об этом думает?
Порой она ловила себя на мысли, что ей хочется нравиться мужчинам. Но кто обратит внимание на уставшую женщину с двумя малышами. Она старалась хорошо выглядеть, и даже порой слашала себе в след: «Какая мама chic!» Но видимо не настолько хорошо, чтобы услышать комплимент от собственного мужа.
Когда-то в ранней молодости можно было позвонить подружке и часами обсуждать красивых мальчиков и то, что вечно нечего надеть. Теперь это уже не комильфо. У всех так мало времени и так много проблем. Взрослые люди на то и взрослые, чтобы разбираться со своими делами самостоятельно. Ведь не зря же они прожили полжизни, набили кучу шишек и набрались опыта. Они уже могут взять себя в руки, сказать себе «Соберись», найти правильное решение.
В этом, наверное, и заключалось главное достоинство ее тридцатилетней перед ней же двадцатилетней. Двадцатилетняя ее версия считала, что уж если переживать, то по-крупному и из-за всего на свете. Ее нынешний вариант представлял намного более спокойную и уверенную женщину, которая в минуты душевного блюза позволяла себе прожить эти эмоции, не застревая в них и зная, что все проходит и, в сущности, ничто не имеет значения.