Я прошел все тесты. У меня были высокие показатели, потому что, как я расскажу позже, я к тому времени был здоров и имел за плечами год, проведенный в дебрях Восточной Африки. Вербовщик думал, что я – идеальный кандидат в какие-нибудь джунгли в Азии, где пригожусь совсем не для того, чтобы охотиться на птиц. Я хорошо стрелял из винтовки. Когда я не мог бегать, то ходил отдыхать на стрельбище ROTC, потому что сержант Белл, который был главным, разрешал мне стрелять стольким количеством патронов, которым я хотел. Он говорил, что я «прирожденный» стрелок, и хотел видеть меня в стрелковой команде. Винтовка 22 калибра, которую мы заработали с Филом Поттером за выполнение тяжких рутинных обязанностей, была моим самым ценным имуществом, и мы с Филом много тренировались в стрельбе. Кроме того, мой пульс в состоянии покоя был довольно медленным, так что у меня было время выдерживать паузы между ударами сердца, чтобы уменьшить разброс попаданий вокруг мишени.
Все шло хорошо. Вербовщик улыбался. Он сказал, что у меня есть все необходимые данные, чтобы попасть в избранный мною воздушный десант. Все, что мне было нужно, – письмо от врача, поскольку, как меня и просили, я не стал скрывать свои старые травмы. Без проблем. Я пошел к доктору Грейвсу, нашему университетскому врачу, у которого я уже долго наблюдался. «Док, – сказал я, – мне нужно письмо для армии». «Хорошо, – сказал он, – ты сможешь забрать его завтра». На следующий день он написал письмо и запечатал его. Когда я пришел забрать его, он передал его мне и сказал: «Это должно помочь тебе, Бен». Это звучало немного странно. Я сразу же принес письмо обратно вербовщику, который взял его из моих рук и вскрыл конверт. Потом он повернулся ко мне спиной и пошел в другой кабинет, чтобы с кем-то повидаться, бранясь на ходу. Я в недоумении ушел.
Вскоре после этого я получил новую повестку. В 18 лет, вставая на воинский учет, принимая присягу и становясь военнообязанным, я получил класс 1A. Теперь же у меня была категория 4F: непригоден к военной службе. Поэтому я оказался в лаборатории Дика Кука, где мыл всевозможные пробирки и выполнял другую рутинную работу, пока наконец не занялся изучением механизмов клеточного дыхания. Поэтому я не прыгал с самолетов в тренировочном центре парашютистов на Форт-Беннинг[19], Джорджия, или где-нибудь еще, как это делал Лефти.
Хотя в первую же неделю пребывания в Ороно я получил серьезную травму спины, в конечном счете я стал членом сборной по легкой атлетике и кросс-кантри. Я не был крупным, как многие наши ребята, и не бегал, как газель. Я долгое время сравнивал себя с другими по размеру, силе и скорости, и неизменно оказывался не в первых рядах. Но здесь, в сборных командах, можно было выбрать из множества специализаций: бег с препятствиями, спринт, метание молота и копья, толкание ядра, бег на средние дистанции, прыжки в высоту, в длину и с шестом. Я стал стайером, бегуном на дальние дистанции. Не нужно быть на кого-то похожим – это было важным жизненным уроком для меня.