Женщины ждали меня в лодке. Алиса — дочку она по-прежнему держала на руках — устроилась на среднем сиденье, повернувшись лицом к корме, Ленни сидела на носу, глядя вперед.
— Что ты там делал? — сердито спросила Алиса. — Надо быть ненормальным, чтобы задерживаться здесь. Ты ведь прекрасно это понимаешь, Джонни.
— Я сделал то, что было необходимо.
— Спускайся быстрее.
Я продолжал стоять на палубе, прислушиваясь к медленно нараставшему гулу. Женщины тоже услышали его. Наверное, он был слышен уже некоторое время, но мы не придавали ему значения. Это было не слабое потрескивание подвесного мотора, напоминающее работающую газонокосилку, а глубокое, мощное, чуть приглушенное рычание двигателя скоростного катера.
Я снял канат с крюка, ступил в лодку и оттолкнулся. Затем, взяв в руки весло, начал изо всех сил грести прочь от яхты в направлении зарослей камыша, которые как две стены стояли по обе стороны протоки.
— Что ты делаешь? — требовательным тоном спросила Алиса. — Почему не запустишь мотор, Джонни?
Я протянул руку в направлении протоки, где уже видны были неясные очертания приближавшегося катера. От его носа, словно два белых рога, расходились пенящиеся струи.
— Мимо него нам не проскользнуть, а что находится к западу от нас, мне неизвестно. Ты видишь сама, здесь лабиринт каналов, проток и островков из донного ила. Ночью во время отлива район болот — смертельная западня. Это Монтец, Ленни?
— По звуку — он.
— Катер?
— Думаю, да.
— Он вооружен?
— У него при себе люгер. Берет всегда, когда отправляется куда-нибудь на катере.
Мы уже почти достигли камышей. Веслом я измерял глубину воды. До дна было около двух футов. Я прекратил замеры, когда лодка вошла в заросли высокой сухой болотной травы.
— Он умеет пользоваться оружием, — сказала Ленни. — Монтец — классный стрелок.
Я поднес палец к губам. Монтец заглушил двигатель, и сейчас небольшой катер, видимо, подплывал к яхте. Ночью при безветрии даже шепот отчетливо разносится по поверхности воды, а мы находились не более чем в тридцати ярдах от яхты. Мы не видели Монтеца, но звук тяжелых ударов катера о борт яхты доносился до нас так явственно, словно мы были на палубе.
Потом послышался крик Монтеца:
— Эй вы, там! Спускайтесь, и побыстрее!
С минуту он ждал ответа. Не дождавшись, крикнул что-то на своем языке. Я разобрал только имя Ленни.
Затем мы услышали, как он поднимается по подвесной лестнице. Перебросив свое грузное тело через поручни, он оказался на палубе, теперь я видел его макушку.
— Ленни! — закричал он.
Я услышал, как хлопнула дверь каюты и, оттолкнувшись веслом от зарослей камыша, потянул за шнур стартера. Мотор чихнул, но не завелся. Невероятно. Этот мотор не мог не завестись. Маллигэн дал мне лодку, мотор которой был настроен, как часы. Он заводился от легкого прикосновения к стартеру. Я снова потянул за шнур — с тем же успехом.