Harry's Bar расположен в самом конце Виа Венето, у входа в сады Боргезе и представляет собой излюбленное место итальянской тусовки звезд Голливуда, чьи фотографии украшали стены вдоль и поперек. И поэтому если ты не Пирс Броснан или Мэл Гибсон и тебя не окружает толпа поклонников, то солнечным днем возможно почти незаметно занять маленький столик в темной глубине зала. Именно там и ждал Малина невысокий толстяк Бервик, два часа назад прилетевший из Швейцарии.
— Здравствуй, мой маленький друг, сломавший мне карьеру, — ожидаемой шуткой встретил приятеля Ричард, уже пригубивший первую порцию коньяка. Мужчины обнялись, и Макс уселся против бывшего шефа.
Сразу же выпив по двойному «Курвуазье»[57], они еще минут двадцать обменивались краткой информацией. Конечно, больше пришлось говорить Малину, оказавшемуся в гуще событий, но и Бервик не отставал.
Как выяснилось, его уволили с поста руководителя отдела расследований «Вашингтон Пост» сразу же после исчезновения Макса, а когда тот опубликовал на «Фейсбуке» сенсационную информацию о загадочном Контролере, то Ричарду пришлось уехать из Вашингтона. Круг сжимался — кто-то днем поджег дом. Повезло, что они с Элизабет были в гостях, потом убили собаку… Короче, серьезные люди подсказали, что нужно временно исчезнуть, и не только из Вашингтона, но, желательно, и из страны. От тещи, умершей в прошлом году, у Бервиков осталось очень приличное шале в Швейцарских Альпах, в городке Самнаун. Супругам удалось относительно незаметно туда перебраться, используя связи Ричарда в Канаде. За тридцать пять лет журналистской работы у семейства оказались неплохие накопления, и пожилая чета ни в чем не нуждалась. За исключением адреналина, без которого бытие Бервика превращалось в унылое существование.
— Знаешь, приятель, — почти шепотом заговорил он, резко меняя тему разговора, — по-моему, я нашел или почти нашел этого Сантану-Вайса-Мореля. И твои последние похождения еще раз подтверждают то, что я подобрался к нему очень близко.
— Не томи, Ричард. Давай, выкладывай.
— Не спеши, мой друг, — собеседник явно смаковал свой неожиданный успех, и готовился к подробному рассказу со всеми деталями. — Ты, надеюсь, помнишь, что я на протяжении тридцати лет, сначала как журналист-расследователь, а впоследствии уже и как эксперт, занимался расследованиями хищений великих произведений живописи?
Ты же знаешь, что на моем счету помимо любимых мною Пикассо и Магритта[58] имеются даже два Ренуара, один Рембрандт и один Леонардо, — не смог сдержать гордости Бервик. — Я до сих пор отслеживаю все аукционы, неожиданные появления каких-то давних полотен. Нелегальный рынок, как ни прискорбно, также приходится наблюдать. Меня всегда очень интересовали анонимные коллекционеры, работающие через серьезных скупщиков. Это вообще какой-то отдельный, почти подводный мир.