— Конечно, хочу. Иначе я бы сейчас был дома. В Вашингтоне.
— Тогда вы должны знать и о том, что человек, именовавший себя Полем Морелем, встречался только с теми людьми, с которыми хотел увидеться. А те, кто проявлял излишнее любопытство к его персоне, могли просто исчезнуть. Исчезнуть навсегда. Вы понимаете это?
— Да, дон Доменико, — с расстановкой ответил Малин, — я это понимаю как никто другой.
— Скажите мне, Макс, что вы сделаете, когда встретите Мореля?
— Я возьму у него интервью, — улыбнулся гость, вдруг отчетливо осознав, что он пока еще даже и не представляет свои действия в момент встречи с целью своих поисков.
— Аминь, — рассмеялся Радоре. — Аминь, мой друг. Честно говоря, я очень сомневаюсь в том, что вы найдете Мореля. Но если все же вы встретитесь с ним, то я предлагаю вам единственно возможный вариант остаться в живых. Вы собираете все свои записи, фотографии, видеоматериалы, документы, связанные с этим человеком, копируете их и передаете доверенному лицу, известному только вам. И это лицо, если вы не окажетесь на свободе, скажем, в течение трех суток, передает всю имеющуюся у него информацию в средства массовой информации и в ведущие спецслужбы мира, уведомив каждую из них про остальных адресатов. Одну спецслужбу можно купить, а сразу пять-шесть будет затруднительно. И при первой же встрече заявляете об этом Морелю.
В этом случае, предполагаю, у него будет два варианта. Либо договариваться с вами, приходить к какому-то устраивающему обоих варианту и отпускать вас живым. Либо жестоко пытать вас, пока сами не расскажете, где находится ваше доверенное лицо со всей информацией. А потом отправить вас и вашего помощника к праотцам. Насколько я знал господина Мореля, второй вариант был бы для него гораздо предпочтительней и удобней в исполнении. Но, скорее всего, он придумает какой-нибудь третий вариант, который ни вы, ни я даже не в состоянии предположить. Во всяком случае, таким он был… И, если Поль жив, то я сомневаюсь, что он сильно изменился.
— Дон Доменико, — осторожно спросил Макс, — а по каким причинам вы согласились беседовать со мной? Не хочу вас обидеть, но мне кажется, что одной просьбы вашего китайского коллеги будет маловато. И еще: вы, наверное, рискуете, сообщая мне, журналисту, конфиденциальную информацию?
— Я всю жизнь чем-нибудь рискую, уважаемый. В первую очередь головой, а во вторую — свободой. Но поймите, официально сейчас я преуспевающий бизнесмен. Конечно, все все понимают, но у закона на сегодняшний день никаких претензий ко мне нет. И, разумеется, если вы упомянете меня в прямом смысле, то я откажусь от нашего разговора, а вы наживете еще одного врага. Это первое. И второе: в этом помещении глушатся любые цифровые носители, то есть записать наш разговор вы не сможете. Поэтом рекомендую отложить телефоны и перейти к делу. Я понимаю, что вам необходимо фиксировать все, что связано с объектом вашего поиска. Вам нужны доказательства. И поэтому в конце нашей беседы, если она меня устроит, вы получите аудиозапись всей встречи, но мой голос будет изменен до неузнаваемости.