Федя удивился — никакой жары не было.
— Так какое задание? — спросил он.
— Понимаешь, Федор, — дядя Петя нахмурился, — второй день Давида нашего на работе нету. Опять небось слег. Один мается.
— Как один? — удивился Федя. — А Ольга?
— Какая еще Ольга? — у дяди Пети брови прыгнули на лоб.
— Ну, жена его. Он все про нее поет. — И Федя спел:
Дядя Петя усмехнулся.
— То из оперы он арию поет, Федор, один наш Давид живет. Знаю я его. Второй день не емши. Вот передашь ему пищу кой-какую. И гранки там — в завтрашний номер.
— А где же я его найду? — спросил Федя.
— Легко найдешь… Конный базар знаешь?
— Кто же его не знает!
— Прямо на Конном базаре в углу желтый кирпичный дом стоит в два этажа. Он там один, увидишь. В нем и живет Давид Семенович. Спросишь — покажут. Там его все знают. Вот тебе рогожа от дождя, вот сверток. Выполняй! — И дядя Петя крепко хлопнул Федора по плечу.
— Есть! Все исполню, дядя Петя!
Как это здорово — выполнять боевые задания! Еще несколько таких заданий — и Федя всем докажет, что он настоящий боец пролетарской революции, и тогда, может быть, его возьмут на фронт.
Улицы были пустыми и мокрыми. Редкие прохожие спешили укрыться от дождя, и были они почти все под зонтиками. Посмотришь на Киевскую, а по ней то тут то там живые черные грибы бегут. Вот смешно-то!
Иногда Феде навстречу попадалась извозчичья пролетка с поднятым верхом, и извозчик сидел на козлах, весь мокрый и, видать, злой.
Кончилась Киевская, упершись в белоколонный дом, в котором раньше жил губернатор, нырнул Федя под арку старого кремля, прошел через пустой зеленый скверик, углубился в лабиринт узких переулков и — вот она, площадь Конного базара.
Ах, Конный базар! Кто из городских мальчишек не знает тебя! Наверно, не было во всем мире места более притягательного и заманчивого.
Какая своеобычная, яркая, пахучая жизнь кипела здесь по воскресеньям!
Продавали тут лошадей и крестьяне, и помещики, и другой всякий люд. Продавали самых разных лошадей: тяжеловозов с толстыми мохнатыми ногами; кляч таких, что все ребра видны — толкни и упадет; скакунов с гибкими шеями; крестьянских лохматеньких лошадок, которые все норовят убежать домой в деревню. Посмотришь на Конный базар — и глаза разбегаются: сколько лошадей разной масти, столько живых пестрых красок.
А шум над базаром несусветный: торг идет, лошади ржут, лают собаки, которых всегда тут было великое множество. Все движется, перемешалось.
И всегда продавали здесь сено, пахучее, свежее. Федя любил подойти к возу, зарыться головой в сено и глубоко вдыхать сладкий дурманящий запах.