Костры на площадях (Минутко) - страница 96
Девочка воровато оглянулась — никого не было вокруг — и тихо позвала медведя:
— На! На!
Мишка поднял голову.
Смуглая рука протягивала сквозь березовые жерди кусок хлеба и обглоданную кость.
— На! На!
И медведь, приседая на избитые лапы, подошел к девочке, осторожно взял у нее хлеб и кость, съел все быстро и поласкался головой о добрые руки.
Девочка тихо засмеялась и убежала, напевая что-то.
Так у Мишки-печатника появился в цыганском таборе второй маленький друг — девочка Руза.
И опять целый день медведю не давали пить и есть. И когда в клетку вошел заросший цыган с ведром похлебки, кнутом и ошейником, Мишка-печатник смирился: он позволил своему новому хозяину надеть на себя ошейник с поводком, позволил осмотреть мускулы на лапах и шее, вытерпел ласковое похлопывание по боку и после этого съел мутную похлебку в ведре.
Началось обучение Мишки-печатника новой работе: он должен был танцевать под бубен, стоя на задних лапах.
Медведь легко усваивал немудреную науку. Но с каждым новым уроком он все больше ненавидел своего хозяина — малейшее неповиновение, ничтожная ошибка карались беспощадными ударами кнута.
И раз Мишка не выдержал: после того как удар кнутом пришелся ему по носу, на миг ослепнув от ярости и боли, медведь, вырвав поводок у цыгана, наградил его таким сильным ударом лапы по голове, что темный цыган кубарем покатился в угол клетки, завопив от боли.
Налетели на Мишку другие цыгане, большие и сильные, и на этот раз он был избит так, что два дня не мог подняться.
И опять на пороге ночи и утра к его клетке приходила черная собака с отвислыми ушами, сочувственно махала хвостом, а когда поднималось солнце, приходила тоненькая девочка с добрыми глазами и приносила ему еду.
Потом возобновились уроки.
Потом настал день, когда Мишка-печатник был выведен на свою первую работу.
Шумный пестрый базар обступил медведя со всех сторон. Никогда он не видел столько людей сразу.
Лица, лица…
Любопытные,
испуганные,
изумленные,
насмешливые;
молодые,
старые,
мужские,
женские…
Шум вокруг, вихрь незнакомых запахов, смех.
И звон бубна в руках цыгана.
И настороженный взгляд цыгана.
И вкрадчивый голос цыгана:
— Попляши! Попляши! Позабавь честной народ.
Раз потерял Мишка ритм в своем танце на задних лапах, и тотчас — сильный удар кнутом.
Глухо зарычал медведь — шарахнулась испуганная толпа в стороны.
Голос цыгана:
— Это он так, балует. Ну, потешь — попляши.
Опять звенит бубен. Кружится медведь в медленном танце.
Падают в шапку цыгана деньги, звенят.
Звенит бубен…
Кружится Мишка-печатник в медленном танце…
И когда его взгляд встречается со взглядом цыгана, отворачивается цыган — такую дремучую ненависть видит он в Мишкиных глазах.