Продолженное настоящее (Столяров) - страница 15

— Это был Яннер, — говорит Агата.

В служебной росписи должность его обозначалась как референт, и за последние семь лет он с ней сросся настолько, что в деловых распоряжениях его по фамилии уже и не называли; других — да: передайте это Ковальчуку, пусть материал подготовит Чепрак, а в том, что касается его, говорили: данный вопрос поручено прорабатывать Референту. Причём произносилось именно так: с особой интонацией, точно с заглавной буквы. Он сам воспринимал это как знак заслуженного отличия. Никто в Секретариате не умел работать с документами лучше, чем он. Был у него редкий дар, впрочем, давно и сознательно им развиваемый: он был способен из сухих официальных бумаг, из бюрократического языка, специально затемняющего содержание, из мешанины фактов, из лукавых цифр, из сомнительных и противоречивых источников вынуть суть и представить её в виде краткого и ясного изложения, учитывающего все основные позиции. Разумеется, в изложении и намёка не было ни на какие рекомендации — этого президент не терпел — но сама логика текста указывала, что следует делать.

Благодаря этому дару он и держался в должности личного Референта уже целых семь лет, несмотря на попытки различных кланов, иногда весьма энергичные, сдвинуть его на периферию. Он иронически щурился, наблюдая эти потуги. У вас равноценная замена имеется? Нет замены? Тогда сидите на чём сидите, не дергайтесь.

Сейчас, находясь в одиночестве за стеклянной стеной Секции информационного обеспечения, он занимался тем, что с профессиональной скоростью проглядывал сегодняшнюю статистику по коронавирусу, чтобы свести её в сводку — не более чем на тридцать строк.

Ничего неожиданного в статистике не было. Эпидемия разрасталась, захватывая своими щупальцами всё новые и новые регионы. Число заболевших в мире достигло уже семнадцати миллионов, из них примерно шестьсот тысяч случаев закончились летальным исходом. Тяжёлое положение по-прежнему сохранялось в Италии и Испании, хотя правительства обеих стран регулярно бубнили, что ситуация у них постепенно стабилизируется. В фокусе тревоги оказалась Америка. Конечно, трупы на улицах, как злорадно писали российские тролли, там не валялись, но четыре миллиона заражённых американцев — это уже национальная катастрофа. Референт скривил губы в усмешке: Трамп сначала отмахнулся от эпидемии, мол, это всё вздор, искусственно раздуваемая истерия, теперь расплачивается, такой промах ему ещё припомнят на выборах… Кажется, провалился и разрекламированный шведский эксперимент: относительное число заболевших в Швеции было несколько ниже, чем в Италии, Испании и Голландии, но значительно выше, чем в других скандинавских странах, объявивших строгие карантинные меры. Кстати, у шведов была выше и смертность.