— Иначе бы и меня тоже… — Она вновь судорожно вздыхает. — Видел пристройку, два этажа, слева от Флигеля? Там — клиника для тех, у кого мозг сгорел… Трое полностью заторможенных, вообще ни слова не могут сказать, двое что-то бормочут, я слушаю запись, бред, вдруг там мелькнет что-то ценное. Ещё у одного — эпилептические припадки, я тоже вынуждена это прослушивать… Знаешь, как кричала Марго, когда ей ввели бета-бептан… Руки и ноги ей пристегнули, иначе упала бы на пол, колотилась бы головой… Кричала, что у неё в затылке сидит раскалённый гвоздь…
— Наша Марго?
— Ну да… С ней вообще что-то не то. Упрятали её почему-то в отдельный бокс, дверь всегда заперта, мне туда хода нет… — Агата внезапно поворачивается к Дагу. Они стоят, чуть ли не прижимаясь, глаза в глаза. — Извини, что втянула тебя в эту историю, но я тогда, месяц назад, ещё ничего толком не знала. Просто зарисовывала трансцензусы. В клинику меня допустили совсем недавно…
У Дага в голове — каша. Только вчера под строгим взглядом полковника Петрова он звонил из его кабинета родителям и заверил их, что с ним всё в порядке. Сидит дома, работает дистанционно, ни с кем не видится, никуда не выходит, абсолютная изоляция. Что, между прочим, полностью соответствует действительности: контактов с внешним миром у них во Флигеле нет, носить маски, перчатки не требуется, разве что ежедневно с утра меряют температуру.
Разумеется, ни слова об «Аргусе».
Успокоил, как мог.
И вот — «Флигель номер четыре»: коромицин, пранизолон, пентапсил, бета-бептан…
Марго, королева Марго, пристёгнутая ремнями к кровати.
Во что превращается мир?
И мучительное, бессмысленное вопрошание: почему это случилось со мной?
Ответ: да потому что случилось.
Они находятся вблизи чугунной ограды. За решёткой, украшенной острыми шишечками, простирается Загородный проспект. Скользит по нему редкий транспорт. Немногочисленные прохожие в масках не обращают на них внимания. Там, всего в полутора метрах от них, пусть осложнённая пандемией, но течёт самая обычная жизнь, не подозревающая ни о каких секретных проектах.
Ограда, кстати, не слишком высокая.
Казалось бы — что стоит перемахнуть на другую сторону?
Камер наблюдения здесь вроде бы нет.
— Найдут, — безнадёжным голосом говорит Агата. — Куда мы — без денег, без документов, паспорта ведь у нас изъяли. Даже кредитные карточки пришлось сдать…
— Чага всё же как-то сбежал.
— Куда он сбежал? Его через три дня нашли в том самом больничном комплексе, в Гавани, который был на рисунке. Совпадение практически полное. Улавливаешь? Просто он во время фармакологического сеанса, когда ему вкололи этот, пранизолон, увидел своё собственное будущее… И он уже умирал. Не коронавирус, как выяснилось потом, а тяжелейшее двустороннее воспаление легких. Ночевал, вероятно, на улице, простудился, домой пойти не рискнул… Знаешь, что слегка утешает? В одной из версий будущего, в той, которую видел и ты, мы всё же присутствуем. Понимаешь? У нас, видимо, есть шансы спастись. Сообразить бы ещё, как в эту версию можно попасть. Что нужно сделать, чтобы она осуществилась?