Геополитика и экономика заставят советскую стратегию, в границах активной обороны, предпринять попытку молниеносной войной занять Западную Европу и выйти к берегам Атлантического океана и Средиземного моря. Дальше они временно не пойдут, а тут, обороняясь, будут ждать дальнейших активных действий противника. Главный же оперативный удар, то есть стратегическое советское наступление, пойдет, как мы увидим дальше, к берегам Персидского залива и к воротам мира. Тегеран и Кабул — там будет решаться шекспировский вопрос: «Быть или не быть?» Восторжествует ли мировая революция или наша старая планета, идя за победителями англосаксами, получит единое мировое правительство и под их господством установится на некоторое время «мировое равновесие».
В предыдущих двух главах, как мне кажется, была ясно показана вся сложность механизма современных военных действий. Мы видели, что сегодня нет войны огневой без войны политической, финансовой, промышленно-технической и идеологически-пропагандистской. Что современная техническая насыщенность армии требует организации огромной военной промышленности, а последняя невозможна без колоссального финансового напряжения. Это понимает почти каждый среднеобразованный гражданин мало-мальски приличного государственного образования. Поэтому подготовка огневой войны еще в мирное время идет рука об руку с подготовкой промышленно-финансовой. Много хуже дело обстоит с политической подготовкой войны. Этого многие еще до сих пор хорошо не понимают. Германия, например, имея первоклассную армию, два раза проиграла огневую войну, ибо ее политика не сумела подготовить эту войну, а потом во время кампании использовать блестящие победы своих вооруженных сил. Германская политика должна была развернуться в общеевропейском масштабе, а она не смогла перешагнуть тесных границ королевства Пруссии.
Посмотрим, доросла ли теперь политика США до всемирно-планетарных размеров.
В военной академии учили, что плохая политика исправляется хорошей стратегией. Плохая стратегия — хорошей тактикой, а скверная тактика — доблестью, то есть кровью действующей армии. История последних войн слишком часто подтверждает это положение. Возвращаясь теперь к последней составной части современной войны, а именно к организации идеологического и пропагандистского фронта, мы, к великому сожалению, должны констатировать факт, что ни одно из государств, кроме СССР, не понимает и недооценивает этого огромного, порой решающего фактора современного боя. В мирное время в этом отношении не делается ничего, и никакой Генеральный штаб не думает и не осознает необходимости создать около себя, рядом со штабом промышленно-финансовым, штаб, разрабатывающий идеологическую базу для будущего огневого столкновения и соответствующую ей организацию пропаганды.