Ту же военную истину знает каждый генерал, командующий армией или главнокомандующий фронтом. Верховный главнокомандующий и Ставка часто переживают тот стратегический кризис, который современная военная наука называет кризисом «стратегического предела». По понятным причинам, имея дело с читателем главным образом невоенным, я не могу здесь развернуть современную доктрину предела стратегического наступления. Я надеюсь примером дать читателю почувствовать и практически понять, что Генеральные штабы понимают сегодня под стратегическим пределом. Каждое наступление и каждая кампания имеет свой исторический стратегический предел. Стратегическим пределом всей военной карьеры Наполеона была Москва, и после нее звезда его неудержимо покатилась вниз. Стратегическим пределом военного успеха немцев в Первой мировой войне была река Марна, и все, что было потом — это только попытка во времени выиграть то, что было окончательно проиграно на полях сражений. Стратегическим пределом германского наступления во Второй мировой войне были Сталинград и Эль-Аламейн в Африке. Дальнейшее положение могло спасти только новое решающее оружие, но продукция его не успела развернуться до весны 1945 года.
С большим военным талантом разработанная Советами теория, а главное — практика стратегии «малой войны», служит главным образом средством углубления стратегического прорыва-охвата, а при ведении этой войны в огромных масштабах — средством расширения так называемого стратегического предела всей кампании.
Действительно, как мы уже видели, воздушные десанты даже первоклассно обученных и специально для этого отобранных войск не играют в стратегии никакой роли, ибо эти части, сброшенные в чужую страну и не поддержанные местным населением, не могут держаться месяцами в ожидании подхода своих армий, а потому их работа ограничивается тактическими ударами или сравнительно неглубокими оперативными прорывами.
Совсем иначе пошла мысль Красной армии. При отступлении своих войск в глубь государственной территории разрозненные и разбитые части собираются в лесах, болотах и горах, и вообще в подходящей для этих действий местности, и там при помощи сброшенных воздушных десантов образуется костяк будущего партизанского движения. Кадры растут за счет притока добровольцев из местного населения, дезертиров, отсталых, бежавших пленных и, достигнув известной силы, выделяет органы управления данной местности и приступает к мобилизации. Отряды устанавливают связь по радио с центрами, и при помощи воздушного флота начинается регулярное снабжение их оружием, деньгами, медикаментами, а если это нужно, то и питанием. Нормально партизаны питаются за счет «благодарного населения». Налаживается связь с соседними партизанскими отрядами, и, постепенно покрывая целой сетью пространство в сотни верст и получая из единого центра оперативные директивы, создается в тылу противника новый фронт, часто, как было на Востоке во время Второй мировой войны, фронт на протяжении тысячи верст и силой около 200 тысяч бойцов, то есть создается фактор уже не тактического, а стратегического значения.