Масками манипулируют главы кланов — светочи. Они знают маски всех своих детей и играют ими уже тысячи лет. Для Великой Игры самое важное — знать свои фигуры.
И это — Маски.
— Великой игры? — спросил я.
Астария хмыкнула.
— Об этом догадываются даже простоэльфины, Реордан. Если бы не видела тебя прямо перед собой, посчитала бы, что ты явился из другого мира.
Ком в горле встал в пищевод, сотрясаясь испуганным холодцом и не желая протискиваться дальше. Она продолжила.
— Великая игра — вечное противоборство Светлых Эльфов и Темных. Тысячи лет мы играем в эту игру, потому что не можем по-другому. Эльфриды наложили на нас проклятие крови. Хотя это больше благословение, но многие так и не поняли их Завета.
Какое еще проклятие крови? Какой завет? М-да, похоже я неумный эльф.
Астария скрежетнула зубами. На этот раз естественно.
— Сначала я думала, что ты тоже чья-то маска, — посмотрела она на меня. — Но нет, ты просто решил измениться. Стал смелее, выражаешь свои мысли не только трусостью и служением. Такие эльфы — ценнейший инструмент в руках аристократии. И самое опасное оружие. Тебя еще не заметили. Я — первая. И я, младшая майра Астария, предъявляю истинные права на тебя, Реордан. Я желаю, чтобы ты стал моей маской.
— Пф-ф, — не удержался я.
Да, я стал смелее, узнав, что стерва — просто игра.
— Что это значит? — нахмурила она брови.
— А почему я должен соглашаться?
Астария в изумлении приоткрыла ротик. Для нее я сказал что-то противоестественное.
— Все этого хотят! Наше возвышение в служении!
А это еще что за рабское мышление?
— Хочу кое-что взамен, — оскалился я белоснежными эльфийскими зубами.
Кстати, у эльфов нет клыков. А светлые не могут есть мясо. Просто не переваривают его. В кишках сразу дохнут бабочки и появляются фекалии.
— В каком это смысле — взамен? — негодовала красотка. — Что тебе может быть нужно? Служить мне — уже благословение.
Я только хитро улыбнулся. Сейчас у меня два варианта. И моя душа разрывается в агонии от такого выбора. Я не знаю, что лучше попросить. Посодействовать и помочь семье Эльдариона или попросить Астарию лечь на софу и раздвинуть попку.
Ох, ладно, кого я обманываю. Да скорее я сам измажу эту софу от страха, нежели рискну ей такое предложить.
— Я хочу помочь Катарсии, — скрестил я руки. — Дочери Эльдариона порочного. Она сейчас находится в порочном доме.
Я специально сказал дочери, а не семье. Так мой мотив прост: понравилась Катарсия мне. Хочу ее. Меня не должны ни в чем заподозрить.
Ледяная королева прищурилась:
— Зачем тебе это?
— Влюбился, — хмыкнул я.