— Она считает это пустой тратой времени.
— Если это доставляет тебе удовольствие, это не пустая трата времени.
— Она считает так. — Лука грустно вздохнул. — Для нее все должно иметь цель и смысл. Если уже пишете, то потрудитесь издать, чтобы что-то с этого иметь.
— А ты этого не хочешь?
Он покачал головой:
— Не очень. Я могу представить себе что-то более приятное, чем всю оставшуюся жизнь подвергаться критике чужих людей.
Я хорошо это понимала. Каждый плохой отзыв в моем магазине поражал меня прямо в сердце, при этом чаще всего речь шла о таких вещах, как длинный срок доставки или неправильно измеренные запястья, из-за чего браслеты оказывались слишком короткими или слишком длинными; заказчики винили в этом меня. Критика каждый раз портила мне настроение. Каково же приходится человеку, душу излившему на страницах, чтобы результат могли оценить те, кто, возможно, не понимал, что творится в этой душе? У Меган подобное было с картинами, и каждый раз, когда одна из ее картин кому-то не нравилась, я сопереживала ей.
— Дженифер не понимает, о чем говорит, — заверила я Луку и села перед ним на письменный стол, чтобы он смотрел на меня. — Она не знает тебя и не имеет права отзываться о тебе.
Лука фыркнул:
— Она бы тебе здесь возразила.
— А я бы возразила ей, и эти обоюдные возражения длились бы до тех пор, пока у нас из ушей не пошла бы кровь.
Уголки рта Луки вздрогнули, когда он попытался подавить улыбку. При этом его прямой взгляд, обращенный на меня, выражал расположение и признательность.
У меня непроизвольно участилось сердцебиение, а при воспоминании о поцелуе по телу пробежала дрожь. Это было неправильно. Мое тело не должно так реагировать на Луку — больше не должно, — но я не могла это предотвратить. Особенно когда он так смотрел на меня.
— Лука…
— Пожалуйста, не надо, — прервал он меня, и расположение, которое я только что видела в его глазах, померкло.
Я тяжело сглотнула.
— Что?
— Я знаю, что ты хочешь сказать, и… — Он покачал головой, губы сжались в тонкую линию. — Давай не будем об этом говорить.
Он хотел просто так отмахнуться от разговора по поводу наших отношений?
— Но…
— Нечего говорить, — снова перебил он меня. — Это было ошибкой и больше не повторится. Я был возбужден и не понимал, что делаю. Прости. Я знаю, что отношения между нами закончены.
— Океееей. — Я растянула слово, чтобы дать мыслям время догнать сердце. Разум говорил, что я и правда не могу быть с Лукой, тем не менее его категоричность причинила мне боль. Как будто он даже не думал о том, чтобы вернуть меня. — Я хочу только…