— О-ля-ля, простые люди, им не было дела до больших богов, — вскинула руки к потолку Николь. — Сказано было поклоняться новому богу, они поклонялись, но в набедренных повязках прятали амулеты старым. Никому не хотелось потерять голову в мире этом, но и в загробном этой даме хотелось предстать красоткой.
— Чтобы Хатхор смилостивилась и подарила бы потом счастье в любви, — поняла я.
И снова вспомнила о словах Лембита про богов под прикрытием. Всё-таки он очень умён.
— Может, на том свете бедняжке и повезло, но мы на этом, — сказала Николь. — Приступим.
Двое помощников разместили скрюченное тело на сверкающую белизной простыню аппарата МРТ. Спустя минуту мы увидели на экране монитора голубоватые кости на тёмном фоне.
— Видите, — тыкала ручкой в экран Николь, — традиционная картина, мы уже не первый раз наблюдаем. Утолщение в суставах, сплющенные позвонки говорят об изнурительной работе. Наша мумия таскала что-то тяжёлое очень долго, возможно десятки лет.
— При строительстве новой столицы для фараона?
— Разумеется. Все экземпляры, которые нам доставили, имеют похожие повреждения позвонков, костей и следы частых переломов. Вот как здесь: перелом пальцев руки и явные последствия трещины в рёбрах.
— Её били? — ужаснулась я.
— Нет, — мотнула головой Николь. — Наверняка уронили что-то тяжёлое. Видите угол перелома? Такие повреждения имеют место, когда что-то падает сверху. К примеру, каменный блок.
— Бедная, — затаила дыхание я.
— Выстроить город мечты для фараона меньше чем за десяток лет было непросто, — добавила мадам Беттарид.
— О да, а сколько там захоронено подростков, с малых лет ничего не знавших, кроме этой стройки! Парочку мы тоже исследовали, — сказала Николь.
А затем рассказала, что судя по накопленным углеводам в тканях древние жители Амарны питались в основном пищей скудной: ячмень да пшено. Простые строители солнечного великолепия отчаянно недоедали. Мне вспомнились фрески с изображениями роскошных пиров Эхнатона и Нефертити: горы фруктов, дичь, вина, цветы, бесконечные подношения на праздники и ежедневные со всей страны — на жертвенники храма Атон, коих было тысячи. Пищу молчаливо поглощало солнце, тогда как за стенами храма такие, как эта египтянка, страдали от голода. Вот и фараон-гуманист, реформатор! Не похоже, чтобы правящая элита и сам Эхнатон вместе с супругой хоть сколько-нибудь думали о людях.
— И не стоит говорить о том, что фараоны просто мыслили иначе, — продолжала Николь. — Для сравнения: недавно открытый археологами возле пирамиды Хуфу в Гизе городок для строителей и масса обнаруженных папирусов показали, что строили её не рабы, а свободные люди, кормили их отменно, строители гордились, что возводят памятник в вечность. «Друзья Хуфу» — название только одной из бригад, складывающих блоки на пирамидах. Совсем другая атмосфера царила на стройке Ахетатона.