— Дмитрий, — я с усилием воли прикусила ругательства и произнесла как можно мягче, покладистей: — Я женщина, я ухаживала за своими близкими, когда они болели. За мамой, дедушкой. Мне проще напоить человека… даже со скрученными за спиной руками. Или вы хотите его развязать?
— Мы договорились, что ты не умничаешь, — рыкнул Макаров.
— Я только помочь…
Он выругался. И вместе с Пьером усадил Роберта на место за водителем. С вывернутыми назад руками Лембит постоянно падал. Макаров чертыхнулся и с помощью Пьера приподнял Лембита и завалил боком на надувную подушку, на которой проснулась я. Макаров дёрнул липкую ленту, Роберт коротко застонал. Тут же встряхнул головой и проговорил размазано, как пьяный:
— Вы… кто…? Где… я…?
— В аду, — хмыкнул Макаров и повернулся ко мне, доставая из сумки-холодильника в салоне очередную бутылку. — Пои давай, чего стоишь?
Я открыла дверцу с другой стороны и приблизилась к Лембиту. Волнение шарашило по моим нервам, как электрические разряды, а вина придавливала плечи тяжёлым камнем. Роберт облизнул сухие губы, видимо, пока ничего не понимая. Что они с ним сделали?!
— Дамира? — проговорил он шелестящим от сухости голосом и повёл головой, словно пытался разглядеть меня сквозь повязку.
— Это я. Сейчас-сейчас. — Я поднесла бутылку к его сухим губам, аккуратно придержала щёку и слегка колючий подбородок, еле сдерживаясь от желания погладить его.
Странная нежность на фоне риска смерти! И я бы отдала всё, чтобы увидеть сейчас его глаза! Замечательные инквизиторские буравчики. Серые, умные. Но я только сказала, понимая, что Макаров не шутит.
— Я в порядке. Ты, пожалуйста, пей.
Роберт пил жадно. Запрокидывал голову и некоторые струйки стекали по его подбородку и крепкой шее. Я судорожно думала, что могу ещё предпринять. Заметила, что Макаров отвлёкся и смотрит на кого-то в кемпинге. Проговорила шёпотом:
— Прости меня.
Выронила на сиденье рядом с ним шпильку из волос.
— Дамира…
Я оперлась свободной ладонью о сиденье, незаметно придвинула растворившуюся на чёрном шпильку к нему ближе. Хотя он же не видит ничего в этой повязке! Чёрт!
— Роберт…
Я коснулась его щеки, провела пальцем в сторону шпильки, будто погладила. Догадается? Хотя разве это поможет? Он искусствовед, а не домушник.
Внезапно проклятый Макаров подхватил меня под руку и отдёрнул от Лембита.
— Стоп. Сеанс Тристана и Изольды окончен. А ты, герой, слушай сюда… — И Макаров выпалил фразу Лембиту на французском, из которой я поняла только слово «флик».
Лембит огрызнулся. Макаров тут же заклеил ему рот и, дёрнув на себя, пристегнул второй парой наручников к дверце. Шпилька осталась лежать в стороне. Всё, теперь без шансов. Макаров оставил открытой лишь щель и повернулся ко мне.