– У тебя болит голова?
– Все не так уж и плохо, – я выдыхаю, и, надеюсь, она не услышит ложь в моих словах.
– Точно? – В ее голосе появляется улыбка, напоминающая мне, как редко мама теперь улыбается.
– Хочешь таблетку?
Хочу ли я? Иногда мне кажется, что эти дурацкие головные боли возникают в моем черепе только потому, что они заставляют маму заботиться обо мне. Что, наверное, делает меня психом. Я качаю головой.
– Все нормально, правда.
Она еще раз проводит рукой по моим волосам, а затем нежно массирует мои виски. Я сглатываю, сжав веки еще сильнее. Тем не менее слезы пробиваются из-под них и бегут по моим щекам.
– Чшш, чшш, – мама берет меня за руку, утешает меня, поглаживая рукой по спине, как она делала, когда я был еще ребенком. Это неприятно, потому что вообще-то я слишком взрослый для этого. И в то же время я хотел бы, чтобы мы могли сидеть так вечно. Я скучал по маме.
* * *
Я просыпаюсь посреди кучи одеял, подушек и переплетенных конечностей. Мы с Харпер соорудили спальное место прямо перед камином. В детской спальне хижины есть только двухъярусная кровать, а спать в кровати ее родителей нам обоим казалось неправильным.
Ее бедра лежат на моих. Одеяло наполовину соскользнуло, обнажив освещенную луной нежную спину. Волосы волнами падают на плечи, а ее дыхание сбивчиво.
Я лежу на боку, некоторое время смотрю на Харпер и жду, когда эмоции из сна улетучатся. Как они всегда делают, когда я возвращаюсь в реальность. Но на этот раз просто не могу стряхнуть с себя иррациональное чувство, которое я уже давно не связываю с мамой или папой: я скучаю по ним. Так сильно, что отрываю взгляд от Харпер и нащупываю джинсы, лежащие неподалеку. Мой телефон лежит в переднем кармане. Я вытаскиваю его, открываю чат с мамой и замираю на несколько секунд. Однако со временем беру себя в руки. «Счастливого Дня труда. Эштон».
Это ни к чему не обязывает. Я ничего не прощаю этим сообщением, и все же это шаг навстречу. Не уверен, что действительно готов к этому. Тем не менее, я нажимаю отправить, прежде чем смогу удалить его снова, а затем выключаю телефон. Не хочу знать, что на это ответит моя мама. Ответит ли она. Не во время чудесного уикенда в горах. Я поворачиваюсь к Харпер и поглаживаю ее по спине. Даже легкое прикосновение может разбудить. Это нечестно. Она совсем без сил, и ей нужен сон, но я никогда не был особо хорош в самоконтроле. Мои губы касаются ее уха, вызывая у Харпер вздох, переходящий в тихий стон, когда я покусываю ее шею.
– Эш, – сонно бормочет она и поворачивается на другой бок. Ее рука ищет мою щеку, зарывается в мои волосы. Она притягивает меня к себе, и ее поцелуй не оставляет сомнений. Харпер, возможно, еще не проснулась как следует, но спать она определенно не собирается.