– Я еще думаю над этим, – я давно должен обратить свое внимание на этот вопрос. – Тебя сложно воспринимать серьезно, пока у тебя на лбу наклеен стикер, – я перевожу разговор в другое русло.
– Я все еще выясняю, что там написано, – Уилл принимает позу мыслителя, но затем предпочитает выпить, чтобы понять.
– Прорекламировать? – спрашивает Харпер и оборачивается на меня.
Я пожимаю плечами.
– А, неважно.
– Это не неважно! Это первостепенно, – вставляет Бекка. – Фильм – победитель конкурса определяется жюри, но есть и зрительское голосование. Эти голоса повлияют на оценку жюри. И значительно, – Бекка передразнивает моего профессора.
– Это так, – соглашаюсь я. – Я уже некоторое время думаю, как мог бы прорекламировать свой фильм. Просто чтобы действовать наверняка.
– Плакаты бы идеально подошли, – пьяная Бекка загорается своим планом, но распространение плакатов по всей Мизуле займет очень много времени. Необходимо разрешение. И для начала нужен эскиз.
– Возможно, я бы могла что-то придумать, – застенчиво улыбается Харпер и постукивает по своему блокноту. – Но потом кто-то должен доработать его…
– Эй, девочка, – Бекка протягивает Харпер кулак и эпически взрывается, после того как Харпер медленно ударяет по нему – Идея супер. Ты крута.
– А ты совершенно пьяная, – я строго смотрю на Бекку и отнимаю у нее напиток, который Джулия только что протянула ей. – Тем не менее она права, – я бормочу Харпер в шею, так, чтобы только она могла это услышать. Харпер классная. Не только потому что она рисует так, что каждая из ее картин имеет собственное сердцебиение, а ее рисунок будет лучшей рекламой моего фильма.
Я живу в этой квартире уже четыре дня. Я часть этого места. Часть жизни Эштона. Часть веселого и несколько хаотичного мира в маленькой квартирке. Так же как и Уилл, который на самом деле здесь не живет, но постоянно тусуется с нами. Почему-то всегда что-то происходит. Настолько часто, что мы с Эштоном удаляемся в его комнату, чтобы побыть наедине. Но утро напоминает вакуум. Мои занятия, в отличие от остальных, начинаются поздно. Потому что утром я должна быть с Беном. Теперь я занимаю время учебой или рисованием. Но довольно часто я просто сижу и думаю о маме и Бене. Скучает ли по мне мой младший брат? Я знаю, что он может испытывать это чувство, даже если никогда не выразит его словами или не покажет. Я хотела бы, чтобы мама позвонила и сделала первый шаг, для которого мне не хватает мужества. И действительно, вдруг звонит телефон. Но экран остается черным, и мне требуется секунда, чтобы понять, что это не мой телефон, а телефон Эштона. Он, должно быть, оставил его на кровати. В складках одеяла. Я с трудом вытаскиваю его и смотрю на дисплей. Мама.