– Харпер, – мне не нужно говорить больше, чем ее имя. Уилл сразу понимает.
– Ох, приятель, – он проводит рукой по вспотевшей шее. – Что случилось?
Я пожимаю плечами.
– Мы поругались, – я упрямо проглатываю слезы, которые даже столкновение с Джеймсом и Калебом не выбило из меня. Я не буду рыдать.
– Эй, – Уилл неуклюже сжимает мое плечо. – Мы с Беккой ссоримся как минимум три раза за день, – он пытается поймать мой взгляд, но я отворачиваюсь от него. – Ссора – это не всегда что-то плохое. Она разряжает атмосферу. К тому же не стоит пренебрегать примирительным сексом.
Я беззвучно смеюсь.
– Эта ссора была другой, – я закусываю нижнюю губу. – Радикальной. Между нами что-то сдвинулось, что до этого прекрасно стояло на своем месте.
– Так что же случилось?
Я отталкиваюсь от стены.
– Она ответила на звонок моей мамы и поговорила с ней. За моей спиной.
Уилл молчит. А что на это сказать? Он знает, что происходит между мной и моими родителями, и он не дурак. Он знает, как сильно Харпер злоупотребила моим доверием.
– Поговори с ней, – все же советует он. Уилл удерживает меня от того, чтобы открыть дверь раздевалки и закончить разговор. – Поступок был отстойным. Я имею в виду, реально отстойным. Я не хочу приукрашивать, но ты когда-нибудь думал о том, что она просто хотела помочь тебе? Знаешь, есть два разных типа предательства. Тот, в котором твоя девушка из старшей школы изменяет с пижоном из Канады, – он пожимает плечами. Прошло почти три года с тех пор, как Кэти бросила его, но гордость Уилла все еще хранит зарубки от этого события. – И есть предательство, в котором девушка, которая любит тебя, пытается помочь, наступая на огромную мозоль твоей испорченной семейной жизни. Пренеприятное предательство. Милое предательство, – он вытягивает руки как чаши весов. – Я надеюсь, ты не такой упертый, чтобы не заметить разницу.
– Я вижу, к чему ты клонишь, – неохотно признаюсь я. Тем не менее, я не могу просто сделать вид, будто ничего не произошло.
– Ты действительно должен поговорить с ней. Она делает тебя счастливым, – он криво усмехается и заключает меня в свои объятия. – И не забывай об эпическом примирительном сексе.
Я отрываюсь от него и указываю на дверь.
– Давай примем душ. Может быть, после этого я уже не буду чувствовать себя таким разбитым. Хотя бы чисто физически. Возможно, это приведет мои мысли и чувства в порядок.
* * *
Эмма лежит на этой дурацкой больничной кровати. Она просто не принадлежит этому месту. Но, возможно, подходит. Ведь она, в сущности, вряд ли еще здесь. Все, что от нее осталось, слабое, полупрозрачное, едва существующее тело.