Я уже спала, когда Эштон вернулся домой. Кроме короткого сообщения о том, что ему еще необходимо поработать над своим фильмом и мне не стоит его дожидаться, я ничего от него не слышала. Если бы кровать на его стороне не была скомкана сегодня утром, я бы даже не знала, что он вообще был дома.
Он избегает меня. Мы не разговаривали друг с другом с тех пор, как это произошло. Не касались друг друга. Не целовались. Я скучаю по его хорошему настроению. Его шуткам, его случайным прикосновениям, которые каждый раз приводят мое сердце в смятение. Мне не хватает этих прикосновений и того, как я забываюсь в нем. Мне не хватает Эштона.
Мне нужно поговорить с ним и извиниться. Он должен знать, что я люблю его. Что я не могу его потерять. Это исключено. В груди становится тесно, мне трудно дышать, как только я начинаю думать об этом. Он просто должен дать нам еще один шанс. Мне. Чтобы я могла доказать ему, что ничего подобного больше никогда не повторится.
Явный разрыв. В этом Эштон хорош. То, что он все равно до сих пор не выгнал меня из квартиры, не сделал последний шаг, дает мне надежду. Бекка считает, что он упрямый, но чертовски влюблен, и мне не следует беспокоиться.
Если бы между нами происходило что-то особенное, он бы уже пришел в себя. Но я не могу ждать этого. Не тогда, когда виновата.
Я решительно убираю свой блокнот в сумку и отправляюсь в путь. У Эштона сейчас перерыв, и он наверняка на лужайке между столовой и статуей Гризли обедает с Беккой, Уиллом и другими. Их привычное место. Я пропущу семинар по социологии, но Дженна запишет для меня конспект. Она была разбита, потому что чувствует себя ответственной за ссору между мной и мамой. При этом она даже не могла знать, что я скрывала от мамы Эштона. Тем не менее она, возможно, даст на отсечение свою руку, чтобы загладить вину. Я заверила ее, что она ни в чем не виновата, но окажет мне огромную услугу, если позже даст мне записи, потому что у меня есть кое-какие срочные дела. Что-то жизненно важное.
Я кладу руку на сумку, в которой лежит рисунок, сделанный мной для Эштона. Он знает, что я, как правило, не делюсь своим творчеством и что вручить ему плакат на глазах у всех – огромный шаг. Моя форма извинений, которая, надеюсь, сгладит ссору между нами до такой степени, что он согласится поговорить со мной. И если этого недостаточно, я буду продолжать пытаться до тех пор, пока он не пойдет на уступки. Сдаться – не вариант.
Я дохожу до лужайки в центре кампуса. Обрывки мелодий парят в воздухе и сливаются друг с другом. Разные стили создают единую мелодию этого лета. Я ищу Эштона и его друзей.