Они сидят немного в стороне, неподалеку от стоянки, на которой для пятницы непривычно много транспорта.
– Привет, – это просто приветствие и в то же время это мой с Эшем код, который заставляет его притянуть меня в свои объятия и поцеловать. Сейчас он лишь бросает на меня мимолетный взгляд, а затем снова рассматривает травинку на земле.
– Привет, милая, – Бекка встает и обнимает меня. Уилл также тепло со мной здоровается. Брейди, Тейлор и Джулия поднимают руки, оставаясь лежать на траве.
– Приятель, не будь таким засранцем, – Бекка пинает Эштона в бедро, и он в самом деле встает и медленно подходит ко мне.
Он ничего не говорит, лишь со злостью смотрит на меня. Под его правым глазом кожа слегка голубоватая.
Я указываю на синяк.
– Что случилось? – неуверенно спрашиваю я.
Эштон опускает глаза.
– Просто травма во время тренировки, – сухо отвечает он, и мое сердцебиение ускоряется. Он сознательно создает дистанцию между нами. Я надеялась, что все будет проще. Но теперь понятно, что он выстраивает стену.
– Эш? – он кивает, и мне кажется хорошим знаком то, что он все еще не повернулся ко мне спиной. Я открываю сумку и достаю набросок плаката. Молча я протягиваю ему рисунок. Дерево очень похоже на его татуировку, книга и девочка, узнаваемая только по черному контуру, наполовину расплывающемуся между страницами. Я поместила все свои чувства к Эшу между штрихами угля.
– Это… – его первоначальная враждебность по отношению ко мне рассеивается и уступает откровенному воодушевлению. Он берет листок и внимательно рассматривает его.
Как тогда, на перевале Купера, когда он напряженно просматривал каждую мою старую работу и в конце концов воодушевил меня вновь заняться рисованием. Он возродил эту страсть и таким образом вернул мне часть себя.
– Это гениально, – Уилл вырывает листок из его рук. – Это ты нарисовала, Харпс?
– Нет, Санта Клаус, гений, – Бекка хлопает его по руке. – Отдай Эшу рисунок.
Я делаю шаг к Эштону и пытаюсь вспомнить слова, которые подготовила заранее. Они испарились, так что я беру те, которые первыми приходят мне в голову, пока он смотрит на меня своими небесно-голубыми глазами.
– Это мой способ сказать, как мне жаль, – я делаю глубокий вдох. – Я знаю, что поступила абсолютно неправильно. Я просто была вымотана из-за мамы и всего случившегося. И затем раздался этот звонок и… – я беспомощно пожимаю плечами. – Конечно, этому нет оправданий.
Эш кивает.
– Верно, – подтверждает он и несколько секунд заставляет меня нервничать, а затем протягивает ко мне руку и слегка касается моей руки рисунком. – Но с этим ты чертовски близко к ним, – Эштон указывает на листок в его руке. – Я тоже немного переборщил. Семья – мое больное место и все такое, – сокрушенно признается он. И внезапно на его лице появляется улыбка. Робкая. Но этого достаточно, чтобы я почувствовала себя беззаботной. Покалывание проходит по моему телу, когда Эштон нежно обхватывает мое лицо ладонями и целует меня.