Я пойду на вечеринку и увижусь с Эштоном. В моих венах взрываются шипучие пузырьки, выигрывая битву с чувством вины и сомнениями, которые снуют где-то в груди.
Тесно прижавшись друг к другу, мы лежим, пока маме не надо идти на работу. Когда она закрывает за собой дверь, я, сделав над собой усилие, поднимаюсь с дивана и убираюсь в гостиной, а затем на кухне. Только когда все лежит на своих местах, я отправляюсь в свою комнату и падаю на кровать. На тумбочке лежат блокнот для рисования и угольные карандаши. Когда я так взволнована, рисование обычно помогает мне прийти в себя и успокоиться. Другие пьют ромашковый чай или принимают ванну, чтобы хорошо выспаться, а я переношу на бумагу то, что не дает покоя моему мозгу. Потом выкидываю картины в мусорную корзину. Однако сегодня я оставляю принадлежности для рисования нетронутыми, раздеваюсь, оставаясь только в рубашке и трусиках, и проскальзываю под одеяло. Потому что мне ясно, кого я нарисую. Эштона. И я не готова отдать ему еще и эту часть своей жизни.
В нашей квартире так гремит музыка, будто вечеринка проходит тут, а не через две улицы. Хотя кроме Бекки и меня здесь только Уилл, Брейди со своей девушкой, Тейлор и Остин. К огорчению Уилла, Остин бросил взгляд на Бекку. Хотя я учусь с ним уже три года и знаю его так же долго, как Уилла, он остается для меня загадкой. Все, что я знаю о нем, это то, что он любит веселиться и по-прежнему блестяще справляется с каждым занятием.
Наверное, я должен быть с ними и помешать Уиллу развязать третью мировую войну, чтобы завоевать Бекку. Должен веселиться так же буйно, как и остальные, и участвовать в глупых алкоиграх, которые медленно, но верно превращают нашу гостиную в хаос из пустых бутылок и бумажных стаканчиков. Но вместо этого я уже полчаса стою под душем и размышляю, что делать, если Харпер не придет. И что делать, если придет.
Я выключаю воду, обматываю полотенце вокруг бедер и вылезаю из крошечной кабинки. Во время последней вечеринки кто-то нарисовал на пластиковой загородке карикатуру на «Титаник». Только корабль тонет не из-за айсберга, а пивной бутылки, размером с Эверест.
Я смотрю в зеркало и вздрагиваю, когда Бекка с шумом влетает в ванну и захлопывает за собой дверь.
– Ты когда-нибудь слышала о стуке? – бормочу я.
– Как будто я когда-то стучалась? – она опирается на стиральную машинку, которая выглядит как инородное тело из фильма «Вспомнить все» в нашей старой ванной. – Что это здесь такое? – она указывает на кучу одежды, которую я взял с собой в ванную.