Галина Николаевна не была наивной и понимала, что всем тонкостям жизни при дворе короля аристократов учат с пеленок. Ей не хватит всей жизни, чтобы научиться многочисленным нюансам, особенностям и оттенкам.
Личность каждого члена местного высшего общества формировалась в определенной среде. Галину перенесло из другого мира, но прошлая жизнь наложила на нее нестираемый отпечаток. Увы, как бы она ни старалась быть похожей на остальных, полностью измениться для нее попросту невозможно. Память все еще при ней.
Только сейчас, размышляя обо всем, Галина подумала, что ей на самом деле повезло оказаться вдали от мира аристократии. Здесь, в окружении простых людей, ей было безопаснее. Впрочем, и для высшего света у нее имелось оправдание. В конце концов, Висконсия долгое время страдала от умственной болезни.
Это вполне могло оставить на ней след. Возможно, ее сочтут сумасшедшей, но это лучше, чем истина. Галина Николаевна сомневалась, что местным жителям понравится правда.
* * *
Благоразумно решив, что им с баронессой нужно время, чтобы все обдумать, он не стал возвращаться в ее дом, отправившись сразу после рынка в особняк отца. Терпения и выдержки Эруарда хватило ровно до того момента, как он оказался в своей комнате.
Сначала он был полностью спокоен. Хотя слуги, которым он попался на пути, так не думали. Мрачная туча дурного настроения была видна любому. Работники предпочли не приставать к молодому господину с вопросами и предложениями, когда поняли, насколько он сердит. Эруард, погруженный в размышления, едва заметил кого-то рядом.
— Принеси чего-нибудь выпить, — попросил он, прежде чем войти в свою комнату.
Через некоторое время слуга тихо появился и поставил на стол поднос. Он хотел узнать, не нужно ли господину еще что-нибудь, но, заметив отсутствующий взгляд, решил, что лучше не совать руку в улей.
Звук закрывшейся двери выдернул Леграна из задумчивости. Встав, он подошел к столу и подхватил глиняный кувшин. Вскоре в стакане плескалась золотисто-коричневая жидкость.
Покачав рукой, Эруард размахнулся и яростно кинул стакан в стену. Хрупкое спокойствие, которое он пытался удержать, разбилось вдребезги. Наружу полилась ярость, смешанная с желанием что-нибудь сломать. Эмоций было столько, что он не знал, как их усмирить. Они захватили его, заставляя желать невозможных вещей. Некоторые из них были настолько непостижимыми, что он с трудом их осознавал.
Спустя время Легран устало рухнул в кресло, с удовлетворением наблюдая за хаосом, который сотворил. Многие вещи в комнате были разбросаны, а некоторые и вовсе сломаны. Он остро ощутил сожаление и стыд перед слугами, ведь это им придется все убирать.