У сына был всегда образцовый порядок в пенале, сложены все книги и приготовлены все домашние задания. Я могла просмотреть тетради, дневник, выборочно поспрашивать его, притворясь незнающей, по тому или другому предмету. Старалась образовать его дополнительно. Показывала решения задач различными способами, играла в игры по русскому языку и литературе, по географии (например, кто больше придумает синонимов к какому-либо слову, в «города», в составление многих слов из букв одного на результат), рассказывала интересные научные факты, историю тех или иных открытий или наук В школе стало ясном, что мой ребенок — гуманитарий. Он, например, мог писать сочинения по литературе в стихах, хотя и рифмы были простейшими, типа «всегда — никогда».
Сейчас я помогаю ему с уроками. Но трудимся мы вместе. Я подбираю материал, а он, руководствуясь подбором, решает, что он использует в своей работе. Учу его выполнять работы аккуратно, ведь если он неопрятен в работе, то это явное неуважение и к себе, и к педагогу, при неаккуратном обращении с заданием нечего и рассчитывать на хорошую отметку. Кроме того, выяснилось, что сын страшно нервничает перед каждой контрольной работой. Почему? Ведь в них нет ничего такого, чего бы они не знали или не проходили. Соглашается, но продолжает волноваться. На контрольные носит иконы, молится. Но невнимателен, торопится все решить правильно, не просчитывает до конца ход мыслей и в итоге зарабатывает неизменные три балла. Пока сражаемся сами с собой. Всегда подбадриваю его, говорю, что я им горжусь, что он у меня умница и с Божьей помощью, с заступничеством Преподобного Сергия Радонежского сможет всё преодолеть.
Недавно появилось очередное «новшество»: стал сердиться по поводу того, что педагоги якобы несправедливы к нему, кому-то за такие же ошибки ставятся более высокие отметки. На это я ему неизменно отвечаю, что если такое на самом деле и происходит то на благо ему. Таким именно образом учителя воспитывают в тебе, мой мальчик, «спортивную злость» и желание непременно доказать, прежде всего, самому себе, что ты способен на большее. Так что, если и посылает тебе Господь такое испытание (то есть, если и на самом деле кто-то из учителей несправедлив к тебе, в чем лично я сомневаюсь), то это все равно пойдет тебе во благо, поскольку ты будешь стараться и выучишь положенный урок как можно лучше. Но как ты можешь подозревать человека в недобром отношении к тебе? Ведь это непростительно.
Я не ругала и не ругаю его за посредственные оценки. Когда речь заходит об успеваемости, то я обычно говорю сыну, что учится он не для меня, не для педагога, не для бабушки или еще кого-то, но только сам для себя. Как таковое, нам его учение не нужно. Мы уже отучились свое. А вот придет он поступать в семинарию, например, а в аттестате одни «тройки». Кому он докажет, что это не незнание, а гипотетическая предвзятость учителей? Поэтому-то мы его хоть не порицаем за случающиеся «тройки», но понуждаем к тому, что лучше бы их не иметь. Как в той древней латинской поговорке: «Мы учимся не для школы, а для жизни».