— Что касается меня, я ничего против не имею. Просто думал, у меня хороший замок.
Его пухлые красные губы растянулись в улыбке. Он был очень красивым парнем.
— Ты продолжаешь работать по специальности или собираешься провести ближайший месяц в номере какой-нибудь гостиницы, попивая кофе в компании пары полицейских?
— Я продолжаю работать по специальности, если у тебя есть для меня что-нибудь. — Закурив трубку, я поудобнее устроился в кресле, глядя в его светло-оливковое лицо с прямыми черными бровями.
Он положил трость на стол и слегка выпятил губы.
— Есть кое-что. Ничего особенного, но на мелкие расходы заработать можно. Сегодня вечером я хочу поиграть в «Лас-Олинас», — сказал он. — У Каналеса.
— У этого мулата?
— Ага. Чувствую, что мне повезет, и хочу, чтобы рядом был парень с пушкой.
Я вытащил из верхнего ящика стола пачку сигарет и подтолкнул ее по столу в его сторону. Лю взял ее и стал распечатывать.
Он вытащил сигарету до половины и стал внимательно ее разглядывать. В его поведении было что-то, что меня раздражало.
— Мое заведение вот уже месяц как закрыто. Моих заработков не хватает, чтобы содержать его в этом городе. После отмены сухого закона полицейские стали страшно жадными. Как только вспомнят, что придется жить на одно жалование…
— Содержание заведения обходится у нас не дороже, чем где-либо, — сказал я. — Вдобавок здесь ты выплачиваешь все одному человеку. Это уже неплохо.
Харгер резким движением бросил сигарету в рот.
— Да, Фрэнку Дорру. Проклятый жирный кровопийца!
Я уже вышел из того возраста, когда бранят тех, против кого не попрешь. Я внимательно смотрел, как Лю прикуривает от стоящей на столе зажигалки.
— Интересная история, — продолжал он, скрываясь за облаком дыма. — Каналес купил у каких-то жуков из конторы шерифа новую рулетку. Я знаю Пино, главного крупье Каналеса. Это та самая рулетка, что конфисковали у меня. У нее свой характер…
— А Каналес этого не знает… Это совершенно в его стиле, — обронил я.
— Там собирается неплохая компания, — продолжал Лю, не глядя на меня. — Есть место для танцулек и мексиканский квинтет, чтобы клиенты могли развеяться.
— Ну и каков же твой план? — спросил я.
— Это можно назвать системой, — отвечал он тихо, полуприкрыв глаза длинными ресницами.
Я отвел взгляд и осмотрел комнату: красно-рыжий ковер, пять зеленых ящиков для бумаг, выстроенных в ряд под настенным календарем, старая вешалка в углу, несколько ореховых стульев, сетчатые занавески на окнах. Нижний край занавесок был слегка запачкан. В лучах послеполуденного солнца на моем столе были видны пылинки.